Нельзя сказать, что это было совсем не больно.
Райнер решил, что в полете цепляется за выступающую скалу, но поверхность, которая обдирала на нем одежду, была какая-то непрочная, она крошилась и словно соскальзывала вместе с ним. Вскоре она превратилась в очень крутой склон, образованный грязью, гравием и булыжниками. Райнер налетел прямо на один из них и скорчился от пронзившей его боли. Он покатился, подпрыгивая, вниз с какой-то немыслимой скоростью, обдирая локти, колени и плечи. Мозг болтался в голове, пока совсем не перестал соображать, где верх, где низ, жив он или нет, покалечен или цел. В полубессознательном состоянии Райнер закрыл голову руками, но тут склон стал более пологим, и скорость падения уменьшилась.
Он уже почти остановился, наполовину закопанный в гравий, думая, что все-таки уцелел, когда кто-то шлепнулся прямо ему на грудь, ломая ребра, и отскочил, громко фыркая. Райнер попытался вдохнуть, но не смог, словно его легкие были зажаты в тисках.
Второе тело, полегче, но более костлявое, приземлилось ему на лицо. Колено ударило его по носу, и рот наполнился кровью. Наконец Райнер замер, судорожно глотая воздух и сплевывая кровь. Вокруг стонали и вскрикивали от боли слабые голоса. Перед глазами плясали искры. Сначала он решил, что это последствия падения, но позже сообразил: факелы, причем сверху, и довольно высоко, словно на стене замка. Но он был готов поклясться, что свалился гораздо глубже. Курганцы смотрели вниз, пытаясь понять, что стало с Райнером и его товарищами. Ему послышался смех. Райнер подумал, что им, наверное, ничего не видно.
— Н… — он попытался заговорить, но не смог. Дыхания не хватило. Чуть попозже он сделал еще одну попытку. — Никто… не зажигайте… свет. Подождите.
Рядом кто-то хрипло рассмеялся.
— Не бойтесь, капитан, — сказал Халс. — На кой ляд мертвым факелы?
Вскоре факелы исчезли, и воцарилась полная темнота.
— К несчастью, — сказал Райнер, — мы все-таки живы. Халс, у тебя огниво под рукой?
— Да, капитан.
Райнер услышал, как Халс закопошился, потом вдруг зашипел от боли:
— А-а-а, кровь Зигмара! Кажись, я ногу сломал!
— Есть еще раненые? — спросил Райнер, хотя ему было страшно услышать ответ. — Павел?
Послышался невнятный ответ, потом ругательство:
— Я потерял долбаный зуб.
— Оскар?
— Н… не знаю. Ничего не чувствую.
— Франц? Это чудовище добралось до тебя?
— Я… я в порядке.
— Ульф?
Ответа не последовало.
— Ульф?
Молчание.
— Минутку, сэр, — сказал Халс. — Ща зажгу свет.
