— Их явно подправили в кузницах Хаоса, — вполголоса сказал Густав.
Райнер вздрогнул.
— Силы Хаоса с артиллерией, — простонал Ульф. — Ну все, это конец Империи. Их надо остановить. Надо сказать кому-то.
— Да уж, — кисло заметил Павел. — Когда выберемся.
Райнер покачал головой. Воины продолжали уходить в туннель.
— Ничего не понимаю. Неужели они собираются воевать под землей? Никто, находясь в здравом уме, да пусть и одержимый Хаосом псих, не будет стрелять из пушки в шахте. Что это они затевают?
— Идут воевать на юг, — сказал Густав. — Там, под шахтой, есть старые туннели, которые выходят на другой стороне горного хребта.
Все в изумлении повернулись к нему.
— Откуда ты знаешь? — спросил Райнер.
— Мимо нас шел патрульный, он и сказал об этом.
Райнер поднял бровь:
— Ты что, понимаешь, что они бормочут?
— Еще бы, — сплюнул Халс. — Слуга всегда знает язык своего господина. И я подозревал, что с тобой что-то не так, демоноплоклонник… Подонок!
— Если я служу темным, то почему не предал вас до сих пор?
— Погоди, откуда все-таки ты знаешь их язык? — спросил Райнер.
Сперва казалось, что этот вопрос так и останется без ответа, но, чуть помедлив, Густав вздохнул:
— Не знаю, но он похож на язык коссаров. В полку копейщиков, в котором я служил под Кислевом, существовало подразделение коссарских всадников — я выучил их язык, особенно ругательства, когда лечил им раны.
Остальные холодновато-раздумчиво посмотрели на него, словно не веря.
— Что еще ты понял? — спросил Райнер. — Какие-нибудь детали?
Густав пожал плечами:
— Говорю же, я знаю лишь несколько слов. Они сказали — юг, туннель и замок, и я решил, что они собираются воевать у замка, а вот защищать или осаждать его — непонятно. Название тоже прозвучало — что-то типа Норс… или Норд…
У Райнера сердце подскочило в груди.
— Нордбергбрухе!
— Может, и так.
— Так это же замок лорда Манфреда, — сказал Павел. — Что там говорил капитан Вирт? Вроде что северяне уже взяли замок.
— Ага. — Райнер повернулся к Густаву. — Почему ты раньше не сказал?
— А вы не спрашивали.
Райнер поморщился и заглянул в пещеру как раз вовремя, чтобы увидеть, как пушка исчезает в туннеле. Он отчаянно соображал. Если эта пушка заговорит, Империи придется скверно. А ему-то что? Империя бросила его в тюрьму и заклеймила по ложному обвинению. Он не был ничем ей обязан. В то же самое время в его интересах помочь родине. Если Манфреда можно сподвигнуть на вознаграждение за предупреждение о предательстве брата, то насколько больше будет награда, если Райнер поведает ему еще и о пушке?
