Халс выпятил подбородок:
— Нет, сэр. Нет, мне бы этого не хотелось!
— Мне сейчас намного лучше, сэр, — обеспокоенно вставил Павел.
Густав выступил вперед, держа в руке черную бутылочку и оловянную ложку:
— Вот. Одной ложки достаточно, чтобы его успокоить. Сок мака. Ничего ядовитого.
Райнер взял бутылочку:
— Спасибо. Я в курсе.
Густав хитро улыбнулся:
— Не сомневаюсь.
Райнер покраснел. Он вытащил пробку и потянул носом. Сладкий, даже приторный запах дразнил его ноздри. Он поборол желание отпить самому. Было бы так здорово унестись прочь от всей этой гадости и по-настоящему отдохнуть, но, пожалуй, это не лучшая идея. Он уже однажды ступил на эту дорогу и чуть не заблудился.
Он наполнил ложку и присел на корточки рядом с Оскаром:
— Вот, парень. Это придаст тебе силы, чтобы копать.
Артиллерист, не прекращая работы, повернул голову и открыл рот. Райнер влил ему ложку лекарства, чувствуя себя нянькой, которая кормит ребенка, что было, впрочем, похоже на правду.
Он встал и обернулся к своим людям. Вздохнул. Вот, настало время взглянуть правде в глаза.
— Слушайте, я хочу поговорить с вами. — Он помолчал, не решаясь продолжить, потом прочистил глотку и снова заговорил: — Это я втянул вас в эту историю. Я привел вас в эти дурацкие горы. Я выбрал эту тропу, а не другую; я же толкнул бедного Оскара, в результате чего обрушилась крыша. Я уже готов снять с себя командование и передать его кому-нибудь другому. На самом деле меня даже удивляет, что никто не расправился со мной, пока я спал, и не возглавил отряд сам.
Все в молчании пристально глядели на него.
Он сглотнул:
— Значит, так. Если кому-то нужен этот пост, говорите. Я с радостью откажусь от него.
Снова воцарилась тишина, наконец Павел закашлялся.
— Простите, капитан. Мы всего лишь рядовые служаки, крестьяне, сыновья торговцев и все такое. Вы вроде как благородный. Вам и править. Это ваша работа.
— Но я натворил уже дел! Смотрите, куда нас занесло! Я это сделал! Мы оказались в ловушке из-за того, что я вспылил. Вам уже давно пора взбунтоваться.
— Не, капитан, — сказал Халс, — мы тебя за это не виним. Ты сделал все, что смог, и требовать с тебя большего нельзя. Вот если капитан начинает трястись за свою шкуру больше, чем за своих людей, тогда… э-э-э… всякое может случиться.
Райнер смущенно покраснел. Они были о нем такого высокого мнения, а он сущий негодяй. Как раз он-то и заботился в первую очередь о собственной шкуре и принял командование только потому, что хотел, чтобы остальные защитили его, если что. Работа эта оказалась настолько нелегкой, что он с радостью передал бы ее кому-нибудь более к ней пригодному.
