— Я ее проклинаю, потому что она — наполовину причина моего разорения.
— А другая половина?
— Женщины.
— Женщины? Они созданы, чтобы платить вам.
— Дай боже, чтобы я нашел такую. У нас водятся только шлюхи.
— Если вы не деликатны в этом отношении, вам повезет в Париже.
— Что вы имеете в виду под словом «деликатен»? Я не могу быть сутенером.
— Вы правы. Я имею в виду мужчину, который может быть нежен, при условии, что влюблен; который не заставит страдать в своих объятиях и старую развалину.
— Если это так, я не разборчив. Я чувствую, что женщина богатая сочла бы меня влюбленным, даже если бы сочетала в себе все самое отвратительное.
— Браво. Вы добьетесь успеха. Вы пойдете к послу?
— Боже сохрани.
Весь Париж сейчас в трауре. Поднимитесь на второй этаж. Вы найдете там портного. Закажите себе черную одежду и скажите ему от моего имени, что хотите ее к завтрашнему утру. Прощайте.
Возвратившись в полночь, я нашел у себя сундучок со всей моей корреспонденцией и любимые миниатюры. Всю жизнь я пользовался табакерками с вделанными в них миниатюрными портретами.
На другой день я увиделся с Тирета, одетым в черное.
— Вот видите, — сказал я ему, — как все быстро делается в Париже?
В этот момент мне объявили о приходе аббата де ла Коста. Я не вспомнил это имя, но тем не менее пригласил его войти. Я увидел того же аббата, что встретил у аббата де Лавиль. Я попросил у него прощения за то, что за недостатком времени не нанес ему визит. Он поздравил меня с успехом моей лотереи. Он сказал о том, что узнал, что я распределил билетов более чем на две тысячи экю в отеле «Кельн».
Да, я там имею всегда в карман от восьми до десяти тысяч франков.
— Я там также беру на тысячу экю.
— Пожалуйста. В моем бюро вы сможете выбирать номера.
— Мне это неважно. Не дадите ли мне сами такие, как есть.
— Охотно. Вот. Выбирайте.
Выбрав несколько, он попросил у меня письменный прибор, чтобы написать расписку.
— Никаких расписок, — сказал я, смеясь и забирая свои билеты, я даю их только за наличные.
— Я принесу их вам завтра.
— И вы получите завтра билеты: они зарегистрированы в бюро и я не могу поступить иначе.
— Дайте мне те, что не зарегистрированы.
— Я этого не делаю, так как, если они выиграют, я должен буду заплатить из собственного кармана.
— Я полагаю, вы можете пойти на риск.
— Я так не думаю.
Он заговорил затем с Тирета по-итальянски и предложил ему представить его м-м де Ламбертини, вдове папского племянника. Я сказал, что тоже пойду, и мы отправились туда.
