— Вот вам, — воскликнул папаша Планта, — неоспоримое подтверждение верности ваших предположений насчет туфель и фуляра!
— Мне тоже кажется, — согласился сыщик, — что в известной степени мы уже восстановили факты и можем двигаться дальше. Давайте попробуем установить события, которые определили…
Уже несколько секунд Лекок, продолжая говорить, исподтишка наблюдал за садом. И вдруг, ни слова не говоря, со стремительностью и ловкостью кошки, подстерегшей мышь, он вскочил на подоконник распахнутого окна и выпрыгнул в сад. Почти тотчас же доктор и папаша Планта услышали приглушенный вскрик, проклятье и шум борьбы.
Они кинулись к окну. Только-только начало светать, листва деревьев трепетала под свежим утренним ветерком, в белесом тумане летней ночи, наплывавшем от реки, все предметы казались зыбкими и неясными.
На газоне под окнами библиотеки доктор и мировой судья увидели двух человек, верней, два силуэта, которые топтались на месте, размахивая руками. Каждые несколько секунд раздавался глухой, чавкающий звук — это кулак с размаху наносил удар по живой плоти. Внезапно оба силуэта слились воедино, снова разделились, потом опять слились; один из дерущихся упал, поднялся и снова рухнул.
— Не беспокойтесь, господа, — прозвучал голос Лекока, — прохвост у меня в руках.
Стоявший человек, по всей видимости, Лекок, наклонился, и тут борьба, было закончившаяся, вновь возобновилась. Лежавший на земле защищался с энергией отчаяния. Посреди газона его тело казалось большим темным пятном, в воздухе мелькали ноги, которыми он отбивался от сыщика. Был момент, когда ни доктор, ни папаша Планта не могли разобрать, кто из двоих Лекок. Оба были уже на ногах и сцепились в драке. Вдруг раздался вскрик боли и следом возглас:
— А, мерзавец!
Ему буквально вторил истошный, душераздирающий вопль, и голос Лекока с издевкой произнес:
— Я решил привести его, чтобы он засвидетельствовал вам свое почтение. Посветите нам, пожалуйста.
Врач и мировой судья бросились к лампе. Как обычно, следствием поспешности явилось замешательство, и когда доктор Жандрон схватил наконец светильник и поднял его, дверь резко распахнулась.
— Господа, представляю вам, — сообщил сыщик, — мэтра Робло, орсивальского костоправа, торговца лекарственными травами для прикрытия и отравителя по призванию.
Папаша Планта и доктор Жандрон были так ошеломлены, что слова не могли вымолвить.
Перед ними действительно стоял Робло и двигал вывихнутой челюстью, тщетно пытаясь ее вправить. Противник поверг его с помощью того сокрушительного удара коленом, который является наилучшим способом обороны и ultima ratio
