Папаша Планта смотрел на лучезарного сыщика с явным удовольствием. Остальные не скрывали удивления.
— Кто вам сообщил эти сведения? — поинтересовался судебный следователь.
— Все понемножку, — отвечал Лекок.
— Но где?
— Здесь. Я тут уже больше двух часов и даже выслушал речь господина мэра. — И, довольный произведенным эффектом, Лекок отправил в рот пастилку.
— Как же так? — недовольно бросил г-н Домини. — Вы же знали, что я жду вас!
— Прошу прощения, но надеюсь, что господин следователь соблаговолит меня понять. Мне необходимо ознакомиться с местом, осмотреться. Вот я и решил послушать, что толкуют люди, познакомиться, так сказать, с общественным мнением, но так, чтобы меня не опасались.
— И все же, — сурово изрек г-н Домини, — это не извиняет вашего опоздания.
Лекок бросил нежный взгляд на портрет.
— Господин следователь, вы можете обратиться на Иерусалимскую улицу, и вам скажут, что я знаю свое дело. Для успеха расследования сыщику важнее всего — не дать себя узнать. К полиции, хоть это и глупо, как, впрочем, многое другое, относятся скверно. Сейчас, когда стало известно, кто я и зачем приехал, я могу выйти, но никто мне ничего не скажет, а если я стану выспрашивать, наврут с три короба. Меня будут бояться и потому станут умалчивать и недоговаривать.
— Совершенно верно, — поддержал сыщика папаша Планта.
— Так вот, когда мне сказали, — продолжал Лекок, — что это в провинции, я принял обличье провинциала. Я приехал сюда, и все видевшие меня думали: «Этот человек хоть и любопытен, но не опасен». Я втираюсь в толпу, прислушиваюсь, разговариваю, заставляю говорить, допрашиваю, и мне отвечают с полной откровенностью. Я собираю сведения, получаю показания, и меня никто не опасается. Ах, эти орсивальцы — премилые люди! Я уже завел тут немало друзей, и они все наперебой приглашали меня отужинать.
Г-н Домини не любил полицию и почти не скрывал этого. Он не то чтобы шел на сотрудничество с нею, а скорей покорялся необходимости и лишь потому, что не мог без нее обойтись. С присущей ему прямолинейностью он осуждал средства, к которым ей часто приходится прибегать, хотя и признавал их неизбежность.
Слушая Лекока, он невольно одобрял его действия и в то же время продолжал далеко не дружелюбно взирать на собеседника.
— Раз уж вы столько знаете, пойдемте осмотрим место преступления, — сухо предложил г-н Домини.
— К вашим услугам, — лаконично ответил сыщик и, когда все стали подниматься, воспользовался этим, чтобы подойти к папаше Планта и протянуть ему бонбоньерку:
