И, отступив, он втолкнул в гостиную Эктора со словами:
— Госпожа Соврези, позвольте представить вам господина графа Эктора де Тремореля.
Берта порывисто поднялась, вспыхнула, смешалась от нахлынувших на нее непостижимых чувств, словно перед ней и впрямь явился призрак. Впервые в жизни она оробела и смутилась, не смея поднять на гостя свои огромные голубые глаза, отливавшие сталью.
— Сударь, — пролепетала она, — сударь, поверьте… коль скоро мой супруг… добро пожаловать.
Дело в том, что имя графа де Тремореля, только что прозвучавшее в гостиной, было ей хорошо знакомо. Мало того, что она слышала его от Соврези, — она встречала его в газетах, его повторяли все ее друзья из окрестных замков.
По всему, что она слышала и читала, обладатель этого имени рисовался ей каким-то великим, чуть ли не сверхъестественным существом. О нем говорили так, словно это герой былых времен, безумец, безудержный прожигатель жизни.
Это был один из тех людей, чья жизнь ужасает обывателя, у кого, с точки зрения тупого буржуа, нет ни чести ни совести, чьи неукротимые страсти вырываются из тесных рамок предрассудков. Один из тех, кто превосходит окружающих, кто наводит страх, кто убивает за брошенный искоса взгляд, кто щедрой рукой швыряет золото, чье железное здоровье не страдает от чудовищных излишеств, кто одной и той же плетью укрощает любовниц и лошадей, самых прекрасных и экстравагантных дочерей Парижа и самых благородных животных Англии.
В своих отчаянных мечтах она часто пыталась вообразить себе грозного графа де Тремореля. Она угадывала в нем всевозможные достоинства и наделяла ими тех героев, с которыми мечтала убежать от мужа в далекую страну приключений. И вот теперь он предстал перед ней.
— Дай же руку Эктору, — сказал Соврези.
Она протянула руку, Треморель легонько ее пожал, и Берте показалось, что по телу ее пробежал электрический ток.
Соврези упал в кресло.
— Послушай, Берта, — сказал он, — наш друг Эктор устал от той жизни, которую ведет; да и кто бы от нее не устал! Ему предписан покой, и этот покой он обретет здесь, у нас.
— Но не боишься ли ты, друг мой, — отвечала Берта, — что господину графу будет здесь скучно?
— Скучно! Почему же?
— В «Тенистом доле» так тихо, а мы — простые деревенские жители…
Берта говорила, просто чтобы не молчать, чтобы втянуть в разговор Тремореля и услышать его голос.
При этом она поглядывала на гостя и пыталась понять, какое впечатление произвела на него. Обычно ее ослепительная красота потрясала всех, кто видел ее впервые. Но граф остался безучастен.
