Такова была женщина, к которой пришел граф Эктор около одиннадцати утра, когда опись его имущества была в самом разгаре.
Она, разумеется, не ждала его в это утро и была изрядно удивлена, услышав, что он собирается позавтракать у нее, да еще просит поторопить кухарку, так как очень спешит.
Никогда мисс Фэнси не видела своего любовника таким обходительным, а тем более таким веселым. Весь завтрак он, как и намеревался, блистал остроумием. И лишь за кофе Эктор решил, что пришла пора объявить новость.
— Все это, детка, было только прелюдией, чтобы подготовить тебя к потрясающему известию. Слушай же: я разорен.
Дженни оторопело уставилась на него, то ли не поняв, то ли не веря.
— Я сказал «разорен», — громко расхохотавшись, повторил Эктор. — То есть разорен совершенно, подчистую.
— Ты смеешься надо мной? Ты шутишь?
— Никогда еще я не говорил так серьезно, — промолвил Эктор. — Тебе это кажется невероятным, да? Тем не менее это правда.
Дженни все так же смотрела на него недоумевающим взором.
— Что ж ты хочешь? — с величественной беззаботностью продолжал граф. — Жизнь подобна виноградной грозди, и ее можно есть медленно, ягодку за ягодкой, а можно выжать сок в бокал и выпить залпом. Я выбрал второй способ. Моей гроздью были четыре миллиона, и они выпиты. Эти деньги позволили мне жить настоящей жизнью. Но теперь я нищ, как самый последний нищий. Сейчас у меня все описано, я остался без дома и без гроша.
И он говорил, говорил, возбуждаясь от столкновения противоположных мыслей, теснившихся в мозгу, упиваясь звучанием собственных слов. Нет, он ничуть не лицедействовал. Он даже не представлял, что можно чувствовать себя так прекрасно.
— Но тогда… — робко произнесла мисс Фэнси.
— Что? Свободна ли ты? Само собой разумеется.
Дженни пока не понимала, радоваться ей или печалиться.
— Да, да, — подтвердил Эктор. — Я возвращаю тебе свободу.
Она сделала движение, неверно понятое Эктором.
— Успокойся, — заявил он. — Я тебя так не брошу. Мне вовсе не хочется, чтобы уже завтра ты оказалась в стесненном положении. Квартира снята на твое имя, обстановка останется за тобой, и вообще я подумал о тебе. В кармане у меня пятьсот луидоров, все мое состояние. Я дарю их тебе.
И, смеясь, Эктор протянул ей на тарелке, подражая официанту, подающему сдачу, свои десять последних тысячефранковых билетов.
Дженни с ужасом оттолкнула тарелку.
— Ну что ж, — произнес он давним надменным тоном, — это прекрасный поступок, детка. Прекрасный. Я всегда полагал и утверждал, что ты порядочная девушка, даже слишком порядочная. Тебя еще учить и учить.
