— А письмо?
— Да: пришло письмо.
— От кого? — Гесс снова наклонился вперед, ожидая откровения. — Вы так и не назвали имени!
Владимир Львович пожал плечами:
— Я уже говорил: от старого знакомца.
— Это я слышал… но что за знакомец-то?
Владимир Львович прищурился:
— Хороший человек. Я знал его со времени службы в полку, хотя сам он у нас и не служил.
— Как так?
— Очень просто. — Владимир Львович допил кофе и сделал знак официанту. Антонио — он, видимо, решил исправить свою давешнюю оплошность с чаевыми и первым поспешил к столику — принес новые кофейник и сливочник, а старые прибрал. — Очень просто, — повторил Владимир Львович, наполняя чашку. — Его прикомандировали к нам от хозяйственной части. Был он тогда еще совсем молодым человеком и находился в учении. Отец похлопотал — вы же знаете, как это у нас бывает: со связями и с деньгами многое можно совершить в обход существующих правил… да, так вот: отец похлопотал и сына пристроили — на год, кажется — в унтер-офицерскую должность…
— Фурьером что ли?
Владимир Львович поморщился:
— Да нет: каким еще фурьером? При полковом штабе помощником военного чиновника.
— Ах, вот как! И?
— Вообще, конечно, мы поначалу восприняли такое назначение в штыки: какой-то молодчик невесть через кого с перспективой производства в офицеры — при том, что в нашем полку имелись собственные кандидаты… полк-то наш был боевой, мы друг за дружку — вот как стояли!
Владимир Львович скрестил пальцы, показывая крепость уз.
— Понимаю!
— Но черт оказался не настолько страшен, каким его намалевало наше воображение. Новый назначенец явился и… быстро пришелся ко двору. Был это милейший юноша… ну, не юноша уже, конечно, но славный паренек. Представляете? — художник!
Гесса буквально подбросило на стуле:
— Художник?! — вскричал он.
— Именно! — подтвердил Владимир Львович, весьма довольный реакцией своего собеседника. — И неплохой, должен вам заметить. По части своих новых обязанностей он не знал вообще ничего и не особенно в них вникал…
— К удовольствию чиновника, полагаю… — пробурчал Гесс, глядя на Владимира Львовича во все глаза.
Владимир Львович хмыкнул:
— Не без того!
— Прошу вас, дальше!
Во взгляде генерала появилось сдержанное удивление:
— Э, молодой человек! Да вы никак уже знаете, о ком я говорю?
— Возможно!
— Так может…
— Нет-нет! — Гесс умоляюще вытянул руку. — Прошу вас, продолжайте: это не просто интересно… это может кое что объяснить!
— Ну, коли так…
На какое-то мгновение Владимир Львович отвернулся. По его лицу — Гесс этого видеть не мог — пробежало выражение смущения и даже сожаления. Анутин пробормотал что-то неразборчивое, но что — также осталось неизвестным.
