- Что-что-штошто? - обернулась она к нему через плечо, посмотрела на него изменившимся безумным немного взглядом. Он все еще вальяжно продолжал лежать, хотя сигарета его потухла рядом с его растревоженным озабоченным лицом. В свою очередь, он очень дивился перемене, произошедшей в Рите. Она щелкнула последним крючком и побежала в темный коридор и остановилась у дверей, словно она ожидала ареста, никак не меньше. Она стояла в темном пыльном коридоре и слушала беззвучные звуки, и это была очень странная картина, очень странная. Сразу позвонили в дверь, не успели они даже объясниться. Звонок был длинный и трагически-решительный. Рита вздрогнула и бросилась открывать двери, но у нее даже на удивление не хватило сил повернуть тонкий засов на двери, так она потеряла много сил на первых переживаниях... Она беспомощно оглянулась на вышедшего к ней в халате фотографа. Вид у него был в этом халате очень красноречивый по сравнению с Ритой. Сейчас, в данную секунду он не испытывал таких больших глобальных чувств по сравнению с Ритой, у которой это было первое предательство в жизни - так она для себя это определила. И сейчас он был примитивен в сравнении с ней со своим затронутым за живое самолюбием и возмущением, со своим видом в "петушином" халате с голыми, видневшимися из-под него ногами. Он грозно прокашлялся и открыл дверь. Они оба, опережая друг друга, одолели общий коридор и оба разом остановились у прозрачной двери, за которой стоял Миша. Рита, прикусив кулак, зачарованно смотрела на Мишу и немного безумно улыбалась страшной и жалкой одновременно улыбкой. Ее немного шатало.
- Вы кто такой? - громко спросил между тем фотограф, продолжая играть свою непонятную роль. Голос у него был недовольный и резкий.
- Я? - серьезно отозвался из-за двери Миша, переминаясь с ноги на ногу и заглядывая на Риту. - А вы кто такой?
Фотограф вздрогнул. Двери он не открывал и, гордо выпрямившись, стоял приблизившись к стеклу, стараясь рассмотреть стоящего против света мальчика-юношу. Свет бил прямо в лицо смотревшим, как наиболее провинившимся, и стояла просто черная высокая фигура, и совсем не по-хулигански переминалась с ноги на ногу...
- Ты его знаешь? - спросил фотограф, обращаясь к Рите уже другим голосом.
- Знаю, - сказала она, - это Миша. Тогда он проявил мужество - иначе бы это было совсем не по-мужски: струсить вроде и не открыть двери - он открыл дверь. Миша двинулся вперед, но фотограф не уступил ему дороги, а опять повторил:
