— Но дом-то, — Инихов, — для чего сжигать?
Митрофан Андреевич:
— Для сокрытия улик.
— Каких улик?
— Резко завышенной оценки.
Инихов:
— Разве оценку залога проводят не банковские эксперты?
— Как правило, они.
— Откуда же взяться завышенной оценке?
— Этот же самый вопрос задал и Бочаров — Кальбергу!
— И?
— А вот послушайте… Известно ли вам, Сергей Ильич, что стоимость недвижимого имущества зависит от множества разнообразных факторов?
— Допустим.
— А известно ли вам, что модернизация — один из таких факторов?
Инихов пожал плечами:
— Ремонт что ли?
— Да, ремонт.
— Готов поверить.
Тут Митрофан Андреевич улыбнулся:
— А как, по-вашему, оценивается проведенный ремонт?
Инихов задумался.
— Ну… посмотреть необходимо, пощупать…
Митрофан Андреевич рассмеялся:
— Посмотрели, пощупали, а дальше?
Инихов заморгал:
— Наверное, счета посмотреть?
— Вот, Сергей Ильич! В точку! Счета посмотреть!
— А эти счета…
— Соответствующие.
— И всё? Так просто?
— Нет, конечно, — Митрофан Андреевич в шутку погрозил Инихову пальцем. — Не так всё просто. В банках тоже не дураки сидят: на каждую товарную позицию имеют приблизительные сметы. В этом смысле к ним на кривой козе не подъедешь и не заявишь: мол, господа хорошие, я тут краску за рубль купил… при том, что цена этой краске — пять копеек в базарный день!
— Тогда я ничего не понимаю!
Митрофан Андреевич опять рассмеялся:
— А если посмотреть и пощупать?
— Вы хотите сказать…
— Именно! — Митрофан Андреевич подошел к стене и провел рукой по обоям. — Хорошие обои?
Я не понял, кому был задан этот вопрос, но решил, что мне: все-таки обои были моими!
— Не просто хорошие, — ответил я, — а очень хорошие! Это…
Я не успел ничего добавить.
— Простите, Сушкин!
Митрофан Андреевич подцепил бумагу за шов и рванул. Послышался неприятный треск. Моя нижняя челюсть сама собой отпала от верхней. Глаза вылезли на лоб.
— Вот, — Митрофан Андреевич вернулся в центр гостиной с безобразно оторванным от целого куском, — полюбуйтесь!
Инихов поднялся из кресла и подошел к полковнику. За Иниховым подтянулись и другие. Только я стоял столбом на том же месте, где меня застала выходка Митрофана Андреевича. Я все никак не мог поверить в произошедшее! Но взгляд мой, то и дело упиравшийся в обезображенную стену, настойчиво меня заверял: да, акт вандализма мне не приснился!
— Митрофан Андреевич! — наконец, закричал я и ринулся в самую гущу столпившихся вокруг полковника людей. — Митрофан Андреевич!
Но все — даже его сиятельство! — недовольно на меня зашикали, призывая не мешать иллюстрации:
