Выбравшись наружу в карантинную зону, направился к старому подвалу. Через улочки удалась дойти до места. Там пролез через поросший кристаллами проход и оказался в городе.
Снова этот шум городских дорог прошелся по улицам. В небе только появляется солнце и встает на свое место на небосводе. Через улицы старого города удалось, наконец, добраться до дома.
Эмили в соседней квартире нет.
Думаю еще успею в школу не то заметят что долго нет. На часах показывало половину десятого, первый урок пропустил на остальные нужно успеть.
Но вдруг взгляд упал на перебинтованную ногу. Черт, нога. Если буду хромать, это вызовет множество расспросов. Надо постараться ходить по нормальному. Но как идти по нормальному, если у тебя нога почти сломана.
Раздевшись и разбинтовав ногу, быстро залез под душ. Мыться пришлось стоя на одной ноге. Так как другая от каждого прикосновение начинало сжечь. Вода лилась сверху множеством струй, освежая лицо и тело. Одна попав на кристалл, превратились в синие струи некой жидкости. Она спустилась по руке вниз прямо на раны. Затем окутав их, ярко-синим бинтом исчезла вместе с ранами и болью.
Одной проблемой меньше, нога успокоилось и можно идти не хромая.
Быстро одевшись и собрав вещи, вылетел из дома. Завтракать нет времени, и так уже опаздываю.
Добираться пришлось пешим ходом. Вакцина еще работала, слабость осталась, а метро заполнено.
Ноги сводило, а дыхание сбилось, но школа уже показалась на пути. Влетев в пустые коридоры, где еще шли уроки. Везде полная тишина которую нарушает моё сильное дыхание. В одном из коридоров послышалось мое имя. Поднапрягшись, влетел в класс. Учительница повернулась посмотреть на неожиданного гостя.
— Опаздываешь, останешься после уроков.
— Понял. — ответил я.
Проходя меж парт, весь класс наблюдал за мной. Я, запинавшись, все таки дошел и сел за парту.
Друзья сидели рядом, поменявшись с другими местами, окружили меня, в то время как учительница что-то рассказывала.
— Эй ты где к черту был. — спросил Джеймс.
— Лучше не спрашивайте.
— Ты стал общаться с Эмили и постоянно стал куда-то пропадать.
Я промолчал.
— Ладно, не хочешь говорить не надо.
Друзья развернулись за парту и больше ничего не говорили. Последующие несколько уроков мы были в полном молчании. Они точно обиделись, а что я не могу сказать им, что был с террористами на задание. Выдаваться нельзя, хотя, что я говорю, несколько недель назад этих Падших не знал, сейчас же став одним из них стал их защищать. Как быстро я поменял мнения. За эти недели на меня свалилась куча всего, то ген бога подает сюрпризы, то странные факты насчет ДНК, мол, я не человек. Какие-то виденья лезут в голову, не понять откуда появляющиеся и ломающие голову. Этот наплыв информации из-за которого я не замечаю что делаю. Сейчас все это переварить бы, а то голова лопнет.
