- Слышала, Галя? - спросил он. - Видишь, какая у меня мать! Так мне радостно, Галя, так радостно! Увидишь, напишу про это стихи. И такие будут стихи - как песня!
Он замолчал. Галина не отвечала ему. Она сидела отвернувшись. Видимо, что-то случилось.
- Галина! - тревожным шопотом окликнул он ее.
Девочка не шевельнулась. Тогда он бережно повернул ее голову к себе.
- Галинка! Что с тобою?
По щеке Гали катилась прозрачная дрожащая слеза.
Сашко ничего не понимал.
- Галинка, может быть, я что-нибудь сказал? - допытывался он, - Что-нибудь нехорошее? Обидел?
Галина молча покачала головой. Нет, он не сказал ничего плохого. Она ваяла из его рук газету и посмотрела на портрет его матери. С широкой газетной страницы улыбалось лицо знатной рыбачки Марины Чайки. Она была в теплом платке, концы платка закрывали ее плечи. На груди красовался орден.
- А моя... моя мать уехала.
Голос Галины дрожал.
Сашко встрепенулся.
- Куда?
- Галина грустно, как взрослая, махнула рукой.
- Бросила нас. Одна я теперь, без матери.
Сашко ничего не понимал. У Гали горе. Ее мать куда-то уехала, бросила ее. Но как это могло случиться?
А в это время на другом конце коридора Олег Башмачный сидел в глубокой задумчивости. И чего он, в самом деле, так приставал к Сашку?
Пишет стихи? Ну и пусть пишет на здоровье Ему же хуже. У Олега дела, небось; поважнее, да и не пристало герою злиться по пустякам. Герои всегда великодушны и благородны. Герои...
Мимо проходил карапуз – должно быть, из первого класса.
- Эй, малыш, как звать? - спрашивает Олег.
Карапуз останавливается, смотрит на незнакомого верзилу (Олег кажется ему, наверное, не меньше каланчи) и цедит сквозь зубы:
- Кирюха. А по батюшке Федорович.
- Кирюха Федорович, значит? Вот что, Кирюха, хочешь пуговичку? Хорошую пуговицу, железную. А резинку – чернила стирать. А наконечник для карандаша? А пробку для пугача?
Кирюха Федорович после каждого вопроса утвердительно кивает головой, но в глазах его ясно светится. недоверие к этому незнакомому старшекласснику, который, может быть только шутит с ним, а может быть, даже и замышляет какой-нибудь подвох.
Малыш, наверное, уже удрал бы куда глаза глядят, но бежать тоже страшно: у этого хлопца такие длинные ноги, что от него и не убежишь.
Малыш решает стоять смирно и послушно отвечать на все вопросы, но, когда Олег вручает ему все четыре вещи, недоверие сменяется самой бурной радостью.
Малыш берет и пуговицу, и резинку, и наконечник и уж, конечно, не может отказаться от пробки для пугача.
