— Даю отсчет. — Голос Ведерникова звучал низко и гулко, отдаваясь в голове Алексея могучим эхом. — Пять… Четыре… Три…
Когда прозвучало короткое «ноль», за спиной что-то коротко полыхнуло, спину Белугина на мгновение обожгло, а в следующую секунду он почувствовал свободу и рванулся прямо с пола вперед. Туда, где навстречу ему, словно в замедленной киносъемке, поворачивал лицо с распяленным в безмолвном крике ртом немецкий летчик.
Первую помощь Белугину оказали в полковом лазарете. Хмурый и неразговорчивый врач осмотрел рану, бесцеремонно дергая Евгения так, что тому лишь неимоверным усилием воли удалось сдержать готовые слететь с губ проклятия в адрес «безрукого коновала».
— Пуля навылет прошла, — констатировал эскулап. — Повезло вам, сударь, несколько сантиметров вниз — и точнехонько в сердце. А так даже кость не задета. Просто удивительно. Везунчик. — Врач обработал рану, наложил повязку и передал уплывающего в беспамятство из-за потери крови Белугина на руки двум нетерпеливо ожидающим возле дверей в кабинет субъектам, чья профессиональная принадлежность легко угадывалась с полувзгляда. — Аккуратнее с ним, господа, — напутствовал их доктор, — он слишком слаб.
— Мы нежно, — усмехнулся один из агентов. — Не извольте беспокоиться. А ну-ка, взяли! — На пару с товарищем они подхватили спотыкающегося Евгения и потащили его на улицу. Усадили в пролетку, на которой, судя по всему, и приехали в полк, переговорили о чем-то с офицерами, стоявшими неподалеку — все это Белугин воспринимал уже очень слабо — и… дальше в памяти остались только медленно бегущие куда-то вдаль по своим делам белые облака.
Вновь очнулся Евгений уже в городе. Сначала он не понял, что происходит — после всего случившегося с ним в части вполне естественно было ожидать, что его отвезут в охранку. Ан нет, перед глазами, когда слегка унялся безумный хоровод разноцветной мошкары и звездочек, открылся интерьер обычной городской квартиры средней руки. Причем хорошо знакомой Белугину — в ней располагалась одна из явок Службы.
— Напугали вы нас. — Склонившийся над кроватью глава городской резидентуры, высокий мужчина с роскошной гривой тронутых сединой волос, заботливо поправил подушку под головой Евгения. — Что ж так неаккуратно-то? Сунулись прямо под пулю, словно зайчишка безмозглый охотнику на номер. Хорошо еще, что полиция у нас на прослушке — сумели вовремя перехватить филеров и заменить их на наших людей. А то куковать бы вам сейчас, голубчик, не на пуховой перине, а в тюремной больничке. И это еще в лучшем случае, там ведь тоже не дети — личность ваша им немного известна.
