Метров через несколько, избегая смотреть на прибор, я поднял голову – и с ужасом понял, что полз вовсе не назад! Я оказался у самого пригорка! Надо мной колыхались пласты паутины, растянутые меж сухих ветвей. Рот мой открылся, голосовые связки напряглись для крика, но я не издал ни звука. И тогда первый слой паутины, оторвавшись от веток, метнулся ко мне, хотя ветра не было.
Сеть вмиг облепила меня. Я дернулся, надо порвать ее, освободиться!.. Но не тут-то было. Спланировала вторая, а следом и третья сеть. Они падали на меня – еще и еще!.. – и опутывали, превращая в подобие личинки в коконе. С каждой новой тончайшей сетью, легшей на плечи, на спину и руки, движения мои замедлялись. Я не мог уже ползти к пригорку, хотя тянуло меня к нему со страшной силой. Но зрения я пока не лишился и мог смотреть на угольно-черный куб. И тут я вновь увидел огромную каплю росы, которая мне сразу не понравилась. Она блестела как-то совсем уж радостно.
Сейчас она упадет, понял я. И случится непоправимое!
Эх, вскинуть бы снайперку и нажать на спуск… Щелчок – гильза не успевает упасть на прелую хвою, а пуля уже врезается в каплю, разрывает ее на сотни, тысячи мельчайших брызг, и те вмиг образовывают шарообразное облако диаметром метра полтора… Но я не могу, я не только без оружия, но и в плену паутины!
Однако мысли наши материальны.
– Стреляй же, ну! – крикнула Милена.
«Не могу, нечем», – подумал я в ответ.
И тут загрохотал автомат.
Разлетелись брызги, и появилось облако.
Проявив чудеса гибкости, я сумел извернуться и опрокинулся на спину. И вот в таком положении, отталкиваясь ногами, я пополз прочь от пригорка. Со стороны я небось выглядел как здоровенный такой серебристый червяк.
В облаке засверкали молнии – меленькие, несерьезные на вид. И оно, снижаясь по пологой дуге, полетело за мной вслед. Вновь жахнул автомат. Пули ворвались в облако и, мгновенно потеряв скорость, застыли в нем, брызжа искрами, точно сварочные электроды.
– Край, быстрее! – завопила Милена.
Куда уж быстрее?! Попробуйте сами поползать по лесу с заблокированными руками, да с паутиной на роже, учитывая, что паутина та липкая и все листья, все палочки и вся хвоя по пути – это все на мне!
Облако стремительно приближалось.
Так что, Край, прости-прощай, отбегал ты свое по тропинкам жизни.
Продолжая ползти, я чуть повернул голову, чтобы напоследок взглянуть на жену. Один из старожилов-сталкеров как-то сказал мне, что перед смертью лучше бы смотреть на прекрасное, потому что обидно тратить последние мгновения на хрен знает что. Согласен с мудрецом на все сто, но Милену заслонил собой Резак! От разочарования и ненависти к этому ублюдку – лишил меня последнего удовольствия в жизни! – я заскрежетал зубами.
