«Любимая, не стоит сожалеть о былом, зачем расстраиваться? – скажу я заинтригованной супруге, и она, конечно, со мной согласится. И тогда я продолжу: – Мы ведь знаем, что каждое мое увольнение – это всего лишь третье за месяц – ведет нас к новым горизонтам, к лучшей жизни!»
А на случай, если предыдущие тезисы не сыграют, я заготовил совсем уж убийственный аргумент: «К тому же, любимая, ты собиралась сесть на диету. Вот и повод осуществить задуманное, ведь денег на еду у нас…»
– Что-то я проголодалась, – заявила Милена, на ходу оторвав мою ладонь от своей талии. – Край, накорми женщину.
– Да-да, конечно, – без энтузиазма я принялся высматривать фастфуд подешевле на тележках, стоящих вдоль пыльного тротуара.
Финансовое наполнение моих карманов стремительно приближалось к нулю гривен плюс столько же копеек. Евро, тугрики и прочие баксы в моих карманах и не заводились даже.
– Хот-дог с соевой сосиской, любимая? Или тебе вегетарианскую шаурму?
По тому, как она скривилась, стало ясно, что малой кровью мои потери не ограничатся, а ведь сегодняшний вечер только начинался…
Милена потащила меня к французской булочной, где выбрала пару самых крохотных булочек подороже – с телятиной и сыром, ананасами и еще какой-то марципановой хренью. А ведь мы почти что добрались до детского сада, куда каждое утро отводим Патрика! Еще бы чуть – и материнский инстинкт Милены победил бы в сражении с ее голодом!
Над улицей плыли ароматы десятков мангалов с мясом над углями, пахло специями и сдобой, жареными колбасками и чем-то карамельным. Вдалеке стреляли: небо прочерчивали трассеры – значит, не заварушка между группировками, не разборка соседей по лестничной клетке из-за громко включенной музыки, а очередной этнический праздник. Вавилон стал приютом множества народов и культур, и потому праздники у нас каждый день.
Меня и Милену уговаривали купить соленый арахис и жареные семечки. Потом к нам пристал молодой прощелыга, уверяющий, что у него лучшие ножи в городе, чуть ли не из дамасского булата выкованные, и не смотрите, что «Made in China» проштамповано, это всего лишь досадное недоразумение. И если Милена не прочь была прибарахлиться – она всегда не прочь, – то я категорически воспротивился. Тем более, что мы уже подошли к решетчатому забору детсада, опутанному колючей проволокой.
У ворот дежурили четверо автоматчиков в бронежилетах и касках. Эти мужчины не состоят ни в одной из группировок. Район у нас такой – внеблоковый, за что мы его и выбрали для поселения. Милена и я приблизились к охране с поднятыми руками, держа наготове пропуски. Нам пришлось сдать личное оружие: я расстался с «Форт-14», оснащенным тактическим фонарем и глушителем, а Милена лишилась ОЦ-33 «Пернач» с магазином на двадцать семь патронов.
