Я кивнул. Еще как интересно. Пока что все люди, которых мы встречали на Полигоне, либо уже были мертвы, либо вскоре после общения с нами трагически погибали. А «дядя Степа» вроде бы живой. Ну, пока что. Он как раз двигался вдоль трехэтажного корпуса и мачт, на которых еще сохранились обрывки флагов – в том числе жовто-блакытного и сине-звездного. Он шел к одноэтажному блоку. Мы короткими перебежками поспешили за ним. В контакт, понятно, вступать даже не собирались. Мало ли что за тип? Он точно не был одним из трех грабителей банка, но мог быть их сообщником или просто сочувствующим.
Я едва удержался от ругани, когда зацепился за корень неизвестного мне растения и принял горизонтальное положение.
– Макс, ты чего? – шепнула на ухо Милена, опустившись рядом.
Очень вовремя, кстати, чета Краевых залегла в полном составе.
Потому что иначе нас заметил бы очередной персонаж нашей драмы.
Был ли он одет хоть во что-то, я не мог уверенно сказать. Его покрывала многослойная короста грязи, но при этом лысый череп – надраенный, что ли, чистейший – печально сверкал в зеленом свете «диодов».
На четвереньках человек – человек ли? – удивительно быстро и так же суетливо бежал вперед по дорожке, по которой только-только пронес свое тело великан. При этом непрямоходящий гуманоид нимало не заботился о сохранности коленей и локтей, которыми он перебирал по горизонтали так уверенно, будто они для этого предназначены матушкой-природой. Небось толстенные у него мозоли, подумал я. А вообще движениями гуманоид напоминал жука. Причем не какого-нибудь неторопливого скарабея или жука-оленя, а жужелицу или таракана.
Врезавшись лысиной в очередное препятствие, то есть во флагшток – с ориентацией в пространстве у человека-жука было явно не все в порядке, – он замер на пару секунд, потом подался назад и по большой дуге медленно обогнул преграду. И скрылся с наших глаз долой в густых кустах.
В прежние счастливые времена между зданий ЛВЗ были разбиты газоны с ровной травкой, которую, уверен, регулярно поливали водичкой, чтобы красиво зеленела, и вовремя подстригали. Но газоны давно уже превратились в непроходимые джунгли, прорваться через которые в принципе можно было, но я бы не стал рисковать, ибо обнаружил, что значительную часть флоры тут составляли заросли шиповника и ежевики. Почему-то нет желания оставить на колючках куски собственной кожи и глаза. Человек-жук, видимо, считал иначе.
– Что это было? – шепотом спросила у меня супруга.
