– Тогда начинай жрать. – Милена ковырнула перегной у себя под ногами и, набрав целую ладошку всякого неаппетитного, протянула мне.
– Любимая, ты же это не всерьез, я знаю…
– За язык тебя никто не тянул.
Ну что ты будешь делать со вздорной бабой? Вот за что мне такое наказание?! Нашел бы себе тихую девушку – не красавицу, не уродину, – обязательно умеющую готовить. Она бы во мне души не чаяла, в рот бы мне заглядывала. И мужа почитала бы так, что тень его – мою, то есть – обходила бы десятой дорогой, опасаясь наступить! Так нет же, угораздило меня…
– Любимая, ты понимаешь, что это смертельно опасно – есть почву Полигона? – воззвал я к ее разуму, ну или что там у нее. – Кто знает, какие вещества в ней содержатся? Может, это чистый яд вообще. И я умру в корчах.
Но Милену было не пронять:
– Я принесу цветы на твою могилку.
– Тюльпаны?
– Кактусы, – отрезала супруга, окончательно убедив меня не совершать ритуального самоубийства.
Я слишком молод, чтобы героически погибнуть здесь и сейчас, закупорив пищевод неорганикой. Я хочу бесславно сдохнуть в возрасте восьмидесяти лет в собственной постели, занимаясь интимным фитнесом с женой. Хотя нет, это слишком, надо быть реалистом – в возрасте ста годков, в мотеле и с двумя любовницами.
В конце концов, меня сын ждет!
– Нет! – твердо сказал я Милене. – Землю жрать я не стану, извиняться не буду!
…Спустя немного:
– Дружище, ты уже извини меня, – я хлопнул «африканца» по плечу.
Признаю, перестарался. Иначе парень не присел бы под нежным напором моей ладошки.
У меня было время подумать, пока я вовсе не убегал от Милены, но старательно догонял Резака. И я пришел к следующему выводу: в сущности, наш «африканец» – парень неплохой. Да что там, отличный даже! Умница, красавчик, и все при нем, и ничего не прибавить. Одного ему только не хватает – пули в голове. Некоторые чем мертвее, тем симпатичнее. За что я люблю родной Вавилон – если ведешь себя как свинья, готовься получить оболочечный бонус в бекон и больше не беспокоить общество гнусными выходками.
– Извини – за что? Ты о чем? – не моргая, Резак смотрел на меня из-под очков-гогглов.
Мало ему унижения моего? Хочет еще поиздеваться?
Мы как раз подошли к лесной поляне, на краю которой остановились. Самое место, чтобы выяснить, кто из нас достоин тащить груз.
– Ну как это за что… – слова с трудом продавливались сквозь намертво сцепленные зубы. – Я же заставил тебя нести свой сидор…
– На. – Резак протянул мне мои вещи. – Ты прощен.
