Тимаков прищурился.
— Трещины видите?
— Да, — ответил я.
— Он мертв?
— Распадается.
Грудь голема рассекала глубокая борозда. На наших глазах она, треснув, продлилась через живот к ноге. Змейки разрушения разбежались по всему телу.
Голем, словно вздохнув, осел еще больше.
— Можете посмотреть на кровь? — спросил я Тимакова.
— Попробую, — кивнул капитан.
Я присел на корточки, рассматривая свежий отпечаток, оставленный колесом пролетки. Четкий, вдавленный след. Да, ушли «козыри». Где-то теперь труп? Прикопают, пожалуй, к какому-нибудь кладбищу. Или и вовсе в лесу.
А ведь такая нить была!
Красть мертвого Лобацкого имело смысл только в том случае, если он был напрямую связан с одним из заговорщиков.
— Осторожнее, — бормотнул самому себе Тимаков.
Отряхивая ладонь, я поднял голову.
Марево повисло над големом, словно над разогретым полем. Плечи его почернели, растрескиваясь, он подался вперед.
— Ложись!
Я успел упасть сам и подбил под колени Тимакова. Сверху меня накрыл испуганно всхрипнувший Майтус.
Прежде чем голем разлетелся на осколки, из-под Майтусовой руки я увидел удивленно уставившегося на меня полицейского.
В его взгляде читалось: «О, повалились господа хорошие».
Взрыв, визг и грохот смели его, впечатали в столб навеса. Зеленый мундир залило красным. Град из каменной крошки защелкал по крыше, по земле, по людям.
Что-то брякнуло, кто-то сквозь зубы разразился матюками.
— Ах ты ж, кровь моя… — откуда-то сбоку донесся голос обер-полицмейстера.
Майтус тяжело сполз, потом помог мне подняться.
Я чуть не наступил на мертвеца с иссеченным будто дробью лицом. Вокруг медленно приходили в себя городовые. Один, улегшись на бревна животом, протяжно блевал.
От голема осталась лишь горка камней.
Стена дома была вся сплошь в отметинах, навес зиял дырами и неизвестно как еще держался.
Оглядевшись, я признался себе, что был беспечным идиотом.
Недостаток высших фамилий — тебе очень редко встречаются равные противники. Даже в ассамейских землях, где у пустынных шеншеров доблестью является добыть имперского офицера высокой крови, я не чувствовал себя в большой опасности. Так, тревожно щекотало грудь во время разъездов, и только.
Но здесь…
Враг жесток и враг идет к своей цели по трупам. Следующим трупом могу быть и я.
От такой простой мысли я вздрогнул.
— Лихо как оно… — Тимаков встал рядом со мной, весь в мелкой пыли. — Не думал, что с големом так можно.
Майтус в несколько взмахов ладонью отряхнул его расползающуюся по рукаву сорочку. Впрочем, только испачкал.
