.
1.4.5. Немецкая тема в стихотворениях 1918–1921 годов
В 1918–1922 годах присутствие немецкой темы в стихах Мандельштама ослабевает. Поэт пишет скорбные элегии о прощании со старой культурой, Петрополем и т. д.: отсюда и преобладание античных тем. Немецкие мотивы присутствуют в них маргинально. Мы ограничимся лишь несколькими случаями, теми, в которых связь с немецкой тематикой скорее имплицитна, чем эксплицитна, но не подлежит сомнению.
В июне 1918 года Мандельштам пишет «таинственное», по определению Ахматовой (1995: 27), стихотворение «Телефон», наиболее вероятно, что поводом к его написанию послужило самоубийство комиссара по перевозке войск P. Л. Чиркунова (Лекманов 2004: 76). В этом стихотворении по-новому переплетаются уже знакомые нам немецкие мотивы:
1 На этом диком страшном свете
2 Ты, друг полночных похорон,
3 В высоком строгом кабинете
4 Самоубийцы — телефон!
5 Асфальта черные озера
6 Изрыты яростью копыт,
7 И скоро будет солнце: скоро
8 Безумный петел прокричит.
9 А там дубовая Валгалла
10 И старый пиршественный сон;
11 Судьба велела, ночь решала,
12 Когда проснулся телефон.
13 Весь воздух выпили тяжелые портьеры,
14 На театральной площади темно.
15 Звонок — и закружились сферы:
16 Самоубийство решено.
17 Куда бежать от жизни гулкой,
18 От этой каменной уйти?
19 Молчи, проклятая шкатулка!
20 На дне морском цветет: прости!
21 И только голос, голос-птица
22 Летит на пиршественный сон.
23 Ты — избавленье и зарница
24 Самоубийства, телефон!
(«Телефон», 1995: 349)
В образе «пиршественного сна» в «дубовой Валгалле» (ст. 9–10) слились мотивы из «Декабриста» и «Когда на площадях и в тишине келейной…». Сам «старый пиршественный сон» заставляет вспомнить не только демонический мир «старинной песни» из стихотворения «В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа…», но и «янтарь, пожары и пиры» северных скальдов («Когда на площадях и в тишине келейной…»), пиры, отсылающие к провидческому «скифскому празднику», «омерзительному балу» в «шалой» столице, на котором будет поругана культура-Кассандра[130]. Портьеры «новой постановки» в «Телефоне» — «тяжелые» (ст. 13), потому что, как мы помним, Вагнер — тяжел и громоздок («громоздкая опера» в «Валкириях»), а в 1918 году в Большом театре ставили Вагнера (Лекманов 2004: 76). Валгалла — «дубовая» (ст. 9), потому что дуб — германское дерево («Декабрист»), «Дикий страшный свет» (ст. 1) перекликается с «шубертовским» стихотворением «В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа…» («
