Уже современники поэта отмечали свойственную Мандельштаму поэтику синтеза и культурософско-филологическую направленность его лирики. Так, В. М. Жирмунский, используя шлегелевское выражение, утверждал, что стихотворения поэта являются «не поэзией жизни, а „поэзией поэзии“ („die Poesie der Poesie“)» (1977: 123). По мнению Н. Я. Берковского, Мандельштам — «историограф, мыслящий исторический процесс сжатою символикой словесных образов» (1989: 296); его стихи представляют собой «„художественную критику“ (там же: 297) на темы театра, архитектуры и поэзии»: Мандельштам «неустанно» стремится вложить реалии, попавшие в его поэтическое поле зрения, «в их культурно-исторические „гнезда“» (там же: 299). Б. М. Эйхенбаум в своей речи, предварявшей последнее официальное выступление поэта с чтением стихов (на котором и были произнесены слова о тоске по мировой культуре), говорил о «филологизме» Мандельштама; по мнению исследователя, лирика Мандельштама является своего рода поэтологической «лабораторией» стиха, где ставятся «химические опыты» над словом (1987:448, прим.1). Естественно-научными метафорами исследователь косвенно подчеркнул научность мандельштамовской поэтики.
Таким образом, мандельштамовскую «тоску по мировой культуре» точнее будет назвать тематизацией восприятия европейского наследия в русской культуре и литературе. При этом мировая (читай — европейская) культура для поэта не бесформенная абстракция. Европа Мандельштама имеет конкретные культурно-исторические контуры: это прежде всего античность (Греция, Рим и входящие в средиземноморскую культуру Черноморье и Кавказ), культура французская (от «Песни о Роланде» до Верлена и импрессионистов), а также итальянская поэзия Возрождения (от Данте до Тассо). Неотъемлемой частью мировой культуры, одним из важнейших для Мандельштама «культурно-исторических гнезд» являлась и культура немецкая.
Стихи Мандельштама писались в конкретном эстетическом и историко-культурном контексте и отвечали не только на поэтические вопрошания самого поэта, но и на насущные проблемы и события современности. Они были частью динамически развивающегося литературного процесса эпохи и возникали в рамках конкретной полемики с символистами (1910-е годы) или в контексте изменений литературного быта 1920–1930-х годов. Немецкая тема, наряду с другими «национальными» темами, была одним из конструктивных элементов мандельштамовской поэтики, существовавшей и развивавшейся в конкретных исторических условиях. Поэтому задача исследователя состоит не в том, чтобы механически отбирать из произведений Мандельштама те метапоэтические или культурософские высказывания, которые касаются немецкой культуры, а в том, чтобы попытаться очертить и осмыслить место немецкой темы во всем ее сложном взаимодействии в контексте поэтики Мандельштама.
