Миша велел шоферу остановиться около дома Кирпичного и вышел из машины. За ним молча вышел Руслан. Миша покосился на него через плечо и кивнул в сторону дома:
– Пошли!
«Руслан – хороший парень, дельный, – думал он, пока поднимались в лифте. – Только очень уж серьезный, строгий, прям пионер-герой, Тимур и его команда, бля. Но дело свое знает, обустроил все по полной. И доверять ему можно». В этом вопросе, конечно, полной уверенности у Миши не было, но в жизни, часто забрасывавшей его в ситуации, где действовать приходилось лишь по наитию, он привык полагаться на интуицию. Этакое звериное чутье, безошибочно определявшее, кто тебе враг, а кто друг. Руслана интуиция безоговорочно записала в друзья. Собственно, подозревать его в нечистой игре у Миши оснований не было – парень только приехал в Москву и вряд ли успел вписаться в чьи-то интересы. Не, на Руслана стопудово можно было положиться.
Правда, с Ольгой они что-то не поладили, жена сердилась, ворчала: «Превратили дом в форт Боярд. Я выйти подышать спокойно не могу, из-под каждого куста гаркают: «Здравствуйте, Ольга Николавна!» Но это ничего. Оля молодая еще совсем, горячая, злится, мечется – привыкнет, никуда не денется. Жизнь дороже.
Собственно, потому он и взял сегодня с собой Руслана, что доверял парню больше, чем кому бы то ни было из своих людей. Дело предстояло не то что бы очень серьезное, но достаточно неприятное и непредсказуемое. Вчера Муромец сказал Мише:
– Поскреб я по сусекам, Мишаня, и раздобыл вот что: Кирпича твоего видели с Леликом Геворкяном за пару дней до взрыва.
– Откуда знаешь? – весь подобрался Миша.
– Так, сорока на хвосте принесла, – протяжно отозвался Муромец, подпустив былинного тумана в выцветшие глаза. – Слухами земля полнится.
– Слышь, Василиса Премудрая, кончай свои сказки, без них тошно, – скривился Миша. – Понял тебя. Буду действовать.
Он до последнего не хотел верить, что Кирпичный, свой мужик, который столько лет у него работал, ссучился. Но Ванька Муромец непроверенную информацию сливать бы не стал. Теперь нужно было разобраться с этим паскудным делом, и поскорее. Через два дня Чернецкому предстояло лететь в Красноярск, на переговоры с поставщиками, и оставлять жену одну в непонятной, стремной ситуации не хотелось.
Они поднялись на этаж Кирпичного, Миша позвонил в дверь, и Руслан тут же оттеснил его в сторону, сам вытянулся перед дверью. Это он молоток, если будут стрелять через глазок, Мишу не зацепят.
