Энн и Берт обменялись понимающими взглядами.
— О, нет, — жизнерадостно воскликнула молодая женщина. — Мы сможем говорить о чем-то конкретно лишь после того, как я своими глазами увижу дом. Пока я могу лишь догадываться о том, что именно задумал Берт, и какую сумму он готов вложить в реконструкцию, — добавила она со смешком.
Черри не оставалось ничего иного, как признать свое поражение.
Только что пробило одиннадцать, но на улице по-прежнему было очень душно. Все пожелали друг другу спокойной ночи, и Берт подошел к Чарити, чтобы проводить ее к машине, но она решительно отступила в сторону.
Теперь, когда ужин кончился, Чарити вдруг почувствовала себя бесконечно уставшей, настолько, что не оставалось сил выговорить Берту за то, что он упомянул об их совместно проведенном вечере.
Когда автомобиль тронулся с места, она откинулась в кресле и моментально заснула. Берт посмотрел на нее с сочувствием и печальной усмешкой. Свернувшись в калачик и насупившись, она не видела и не слышала ничего, что происходило вокруг.
Доехав до Уайн-коттеджа, Берт остановил «даймлер» у крыльца и пристально поглядел на спящую девушку. Затем он нагнулся к ней, расстегнул ремень безопасности и, обойдя машину, легко, словно пушинку, подхватил Чарити на руки.
Она пошевелилась, что-то бормоча сквозь сон и бессознательно сопротивляясь его объятиям, но мягкое, бережное прикосновение успокоило ее, и Чарити снова задышала ровно.
Берт, отыскав в ее сумочке ключи, отпер дверь, шикнул на взвизгнувшего от радости Лестера и понес Чарити наверх, в спальню. Там он помедлил, размышляя, надо ли раздевать ее. Какой пламенный и неукротимый дух живет в этом миниатюрном хрупком теле, подумал Берт и легонечко провел пальцами по ее лицу. Как же она разозлится утром, обнаружив, что спит в своей постели раздетая...
Он осторожно расстегнул молнию и стянул с Черри платье. Под нижним бельем без труда угадывались мягкие изгибы ее тела. Берта охватил жар, и ему пришлось собраться с силами, чтобы взять себя в руки.
Накрыв Чарити одеялом, он двинулся к лестнице, досадуя на самого себя. Он не помнил, когда последний раз был возбужден до такой степени одним только видом женского тела. Когда он решил отнести ее в спальню, им двигали самые невинные побуждения. Теперь же он испытывал отвращение к себе из-за того, что чуть было не поддался искушению воспользоваться случаем и приласкать Чарити.
Спустившись вниз, Берт выпустил Лестера на улицу и, подождав, пока пес обежит вокруг дома и снова вернется к задней двери, собирался уже вернуться к парадному входу и бросить связку ключей в почтовый ящик, но вдруг улыбнулся, опустил ключи в карман и двинулся к машине.
