Наш вертолет, заложив прощальный круг, ушел на север.
Мы с Львом Васильевичем вышли на крутой берег Мурптамы-Тари и стали взглядом провожать вертолет, а когда он скрылся из глаз, я вдруг с удивлением и ужасом заметил, что круча, на которой мы стоим, — гора мяса: тут были десятки (если не сотни!) гусей ощипанных, полуощипанных, нещипаных (их большинство), зеленые оленьи окорока, неободранные зайцы — словом, кошмар!
— Это что же такое?! — оторопел я. — Это в какие же ворота лезет, Лев Васильевич?! Да я им сейчас такое устрою!
— Погоди! — ухватил меня за рукав Лев. — Тут виноваты скорее всего не они. У них же и оружия с собой нет, мелкашка да дробовик... Это, наверное, землепроходцы с вездеходов этих да с тракторов. Гуси-то ленные, набить их можно сколько угодно, вот и теряют голову отдельные слабые личности... Бывает, бывает это на Севере. Я и не такое видел. — Он махнул рукой.
— Но зачем, — горячился я, — какая цель? Ведь очевидно же, что не переработать такую пропасть добычи, зачем же брать-то?..
— Зачем, зачем, — рассердился Лев Васильевич, — затем!
Пришла Валя и передала приглашение геодезических начальников отужинать.
Под балком, накрепко привязанный к брусу, жалкий и несчастный лежал наш Фрам. За свою выходку был он отменно выпорот. Причем я убежден, что он решил: выпороли его за воровство. Я бросил ему цельного вареного гуся, подобранного там, на берегу Мурптамы-Тари. Фрам с благодарностью посмотрел на меня; в глазах у него стояли боль и раскаяние.
В жарко натопленном балке (печка топилась беспрерывно) за столом вместе с Наташей и Валей сидели геодезические начальники: один — уже известный мне красавец с медальонным профилем; другой — старый, плюгавый, с лысиной во всю голову; возле печки хлопотал какой-то серенький тихий безмолвный мужичонка (за весь вечер он не сказал ни единого слова, за стол с нами так и не сел, а все хлопотал, бегая от печки к столу, в сени и обратно).
— Что же это у вас творится, граждане?! — грустно спросил я. — Вы гору мяса на берегу видели?
— Да, — торопливо сказал плюгавый, — мы поднимем этот вопрос.
— Поднимем, — солидно согласился красавец, — и поставим в соответствующее время и в соответствующем месте.
— Но, — как-то заискивающе сказал лысый, — мы бы хотели поговорить с вами о другом. Вас, как я вижу, четверо, вещей с вами почти нет, а нам сегодня надо вот так, — он чиркнул себя ребром ладони по горлу, — попасть в Косистый.
— Рад бы душой, — развел руками Лев Васильевич, — но мы же ведь на Тулай-Киряке все свои образцы оставили. И все снаряжение. А это килограммов восемьсот, никак не меньше...
