— Никого я не убивал, — звучно отозвался мастер Войтех. — Я не волен распоряжаться чьей-либо жизнью, не в праве ни казнить, ни миловать. А на убийство решился бы либо для самозащиты, либо для защиты других или же отстаивая всеобщие права. Эти негодяи пытались меня избить, да что-то застряли внизу вместе со своими алебардами, так до сих пор и не могут их вытащить.
— Ты будешь говорить, когда тебя спросят, — прервал мастера герцог и, обратившись к привратнику, спросил: — Почему его не задержала охрана на лестнице и отчего они там так вопят?
— Не могут сдвинуться с места, ваша светлость, — поколебавшись, сокрушенно ответил слуга.
— Как это не могут сдвинуться с места?! — воскликнул герцог. — Отчего это вдруг?
— Ведать не ведаю, — в полном отчаянии и тоске прошептал привратник. — Их словно к месту приковали.
Герцог недоуменно огляделся вокруг, словно спеша узнать, откуда пришла опасность. Но увидел лишь смущенные и испуганные лица. Тогда он сделал знак телохранителям и пошел вперед, чтобы своими глазами убедиться, отчего это так странно и загадочно ведут себя охранники.
Далеко от того места, где разыгрывалось это действие, в голове охваченного сном мальчугана мелькнула тревожная мысль: как бы его отца не обвинили в том, что он и есть колдун, пригвоздивший стражников к полу. «Ладно, хватит с вас, — решил мальчик. — А ну пошевеливайтесь!»
И на широкой парадной лестнице замка результат принятого им решения обнаружился тут же самым неожиданным образом.
— А ну пошевеливайтесь! — произнес спящий мальчуган, и стражники, до сих пор беспомощно дергавшиеся на месте, тут же зашевелились.
Словно неведомые крепкие путы, державшие их, вдруг порвались, и солдаты как снопы повалились на лестницу и покатились по ступенькам, поднимая своими алебардами невообразимый грохот, и вскоре внизу образовалась целая куча мала.
Герцогу — именно в этот момент он оказался на лестнице — представилась уморительная картина, которая могла бы развеселить любого смертного, только не этого честолюбца, чья душа была мрачна и обуреваема злыми умыслами. Выходит, вот она какова, всесильная стража! А еще призвана обеспечивать его личную безопасность и держать в страхе город! За последние дни ему уже второй раз приходилось сталкиваться с тем, что он и его окружение стали игрушкой каких-то таинственных сил и силы эти науськивают его солдат друг против друга: то они лаются, будто свора обезумевших псов, то их уносит прочь порывом неодолимого вихря. Солдаты огромным громыхающим клубком катались по полу, пытаясь выпутаться, оторваться друг от друга и подняться на ноги. А те, кому это удавалось, стояли и раскачивались из стороны в сторону — вероятно, при падении у них помутилось в голове, а среди кувыркающихся тел они чуть не задохнулись. Все выглядели донельзя смехотворно. Отыскать потерянное оружие оказалось невозможным, каски закатились бог весть куда, а растерзанные панцири болтались как попало: у одного — на правом, у другого— на левом плече, будто расколотые орехи или ракушки.
