— Видите что-нибудь? — осведомился голос из-за стены.
— Ничего, — ответила одна из торчащих голов. — Тут все кустами заросло. Придется через них продираться.
Подтянувшись на руках, солдат перебросил ногу через стену. За ним последовал второй. И вот они уже оба — верхом на стене, лицом друг к другу.
Наступил решающий момент. Солдаты помешкали, оглядывая сад, куда они собирались спрыгнуть.
Гинек чувствовал, что сердце у него сейчас выскочит из груди. Зачем он остался, зачем поверил Виту и не убежал? Он с тревогой смотрел на своего друга. Гинеку казалось, что и Вит чувствует себя точно таким же беспомощным, как и он сам. Свободной рукой Вит потирал себе висок, где ощущал странное давление, как будто шапочка вдруг стала ему мала; да, это она давила ему на виски, словно кольцом больших сильных рук сжимая голову.
— Что же будет, Вит? — прошептал перепуганный Гинек.
— Они свалятся, — ответил Вит тоже шепотом, но с уверенностью в голосе.
Первый из рейтаров, который как раз в эту минуту перекидывал через стену вторую ногу, зашатался, словно по приказу, да так странно, будто его толкнули в грудь. Не удержав равновесия, он свалился обратно на улицу. Падая, рейтар попытался за что-нибудь ухватиться и ухватил своего напарника рукой за подбородок. Оба исчезли почти одновременно.
И тут же послышался дикий топот испуганных лошадей, треск доспехов, крики и проклятия.
— Растяпа, как это тебя угораздило? — послышался сердитый голос начальника караула. — Теперь пойдете вы двое. (Мальчики услышали, как он назвал новых помощников.) Я сам пойду с вами.
Гинек дрожал в своем укрытии за грушевым стволом. Получилось так, как предсказывал Вит. Он видел это собственными глазами. Ничего сверхъестественного тут не было. Те двое просто-напросто свалились. Но почему случилось именно так, как говорил Вит?
Однако высказать вслух свое удивление Гинек не успел. Над оградой появилась еще одна голова в шлеме, куда страшнее, свирепее и косматее прежних. Следом за ней показались еще две.
— Надо бежать, — дрожа от страха, зашептал Гинек. — Если нас поймают, обоим несдобровать.
Вит стоял как вкопанный, не спуская глаз с рейтаров. Шапочка все сильнее сжимала его голову, но теперь он не снял бы ее ни за что на свете. Вит забыл даже о Лохмуше, но тот лежал на земле не шевелясь, только время от времени нервно подергивал хвостом.
Начальник караула был уверен, что он в два счета заберется на стену и подаст своим людям пример смелости и ловкости. Подтянувшись на руках, он вскочил на стену верхом. Верзила верзилой, а, гляди, какой проворный. Вот он стоит на стене, широко расставив ноги, — воплощение воинственности и волчьей жестокости, и уже готов спрыгнуть в сад. Но что это он вдруг испуганно вскрикнул, отчего замахал руками, как ветряная мельница крыльями? Может, из-под ног у него выскользнул кирпич? И вот, пошатнувшись, цепляясь руками за воздух, как и его предшественники, начальник караула исчезает за стеной, увлекая за собой обоих спутников.
