Звук, поначалу очень слабый, все усиливался. Всадников было не так уж мало, скорее много, даже, наверное, очень много, и они приближались.
Шапочник и кум Матей переглянулись. Вит переводил взгляд с одного на другого, пытаясь угадать, что все это значит, если взрослые как воды в рот набрали. Он схватился было за ручку двери, собираясь выскочить наружу, но отец задержал его.
— Стой, — строго приказал он.
Вит не хотел получать выговор при дядюшке Матее, но ему не терпелось узнать, кто там едет по их улице. С этой целью он пристроился поближе к входной двери и навострил уши.
Конские копыта цокали по мостовой, и Вит представил, как летят из-под них искры.
— Рейтары, — сказал наконец кум Матей.
Скорее даже не сказал, а выдохнул, и Виту показалось, что в его голосе прозвучала такая тревога, какой он прежде не слыхивал.
Отец Вита стоял неподвижно и все еще прислушивался, как будто не желая верить ни Матею, ни звуку, доносившемуся с улицы.
Всадники остановились. Топот стих, но то здесь, то там чей-то беспокойный конь нет-нет да и ударит копытом по мостовой.
Вит опасливо покосился на отца. Мальчик приметил, что тот обеспокоен, а лоб собрался морщинами — отец явно был чем-то озабочен.
— Что за черт… Что это значит? — воскликнул он, как будто хотел отогнать страх, овладевший им против его воли.
Потом подошел к двери и запер ее на ключ.
— Ишь вы какой, куманек, — попытался улыбнуться Матей. — Вы меня запрете, а как же я домой попаду?
От Вита не ускользнуло, что, говоря это, дядюшка Матей напряженно прислушивался к тому, что происходит снаружи: он понизил голос и не спускал глаз с отца.
Шапочник Войтех вернулся от двери к прилавку и сказал:
— Лучше бы вам подождать, пока этот сброд не уберется отсюда. Не стоит попадаться им на глаза.
«Рейтары, — повторил про себя Вит, — что это за злыдни такие, если отец закрывает дверь на ключ, а дядя Матей с удовольствием послал бы их куда подальше?»
Не успел он так подумать, как раздались удары в дверь: бух! бух!
В мастерской стояла такая тишина, что можно было услышать, как падает иголка. Это не походило на стук нетерпеливого заказчика — работали кулаки. И снова: бух! бух! Сердце у Вита бешено заколотилось. Бух! Бух! — стучало оно теперь как бы в унисон с ударами в дверь.
— Отворяй, болван, — раздался властный голос, — не то дверь в щепки разнесем!
Вит с тревогой посмотрел на отца. Откроет или нет? Но и пан Войтех не мог решиться; после недолгих раздумий он оставил дверь запертой.
