Непременно уж помянем
Трёх Матрён, Луку с Петром,
Да Пахомовну потом...
Ну и так далее. Вот действительно – как перевести? В английском нет слова, полностью соответствующего русскому «сват». Есть слово matchmaker, но оно слишком официальное, деловое, явно не подходит для стихов. И я использовал более подходящее слово caz, но менее точное, если говорить о прямом его переводе. А Матрёны, Лука, Пахомовна – это такой русский колорит, который западному человеку просто непонятен. Но я сумел перевести так, что скептики только руками развели. И при этом сохранил изящный пушкинский ритм! Я мог бы долго об этом стихотворении говорить, а на примере вот этого перевода можно целую диссертацию написать.
– Кого вы ещё переводили из русской поэзии?
– Блока, Ахматову, Маяковского, Есенина, легче сказать, кого я не переводил. А Пушкин – не только ваше, но и моё «всё». У меня огромное количество неизданных переводов. И они существенно отличаются от тех, которые давно считаются на Западе каноническими. Думаю, что англоязычным читателям, любящим поэзию, было бы интересно и полезно ознакомиться с моими работами.
– А как с современными авторами?
– Тут сложнее. Масса проблем возникает из-за авторского права. Нужно получить разрешение, договариваться с наследниками, если автора уже нет в живых. Я, может быть, и готов был бы этим заниматься, если бы имел конкретный заказ на книгу переводов. Я ведь юрист по профессии, а у нас в США с авторским правом очень строго… Но вообще был у меня забавный случай. Однажды на какой-то международной литературной конференции в Лондоне мне представили Дмитрия Пригова как известного русского поэта. У меня тогда возникла мысль перевести несколько его стихотворений – ну он же был назван известным поэтом! И я решил познакомиться с ним поближе. Пригласил его в популярное лондонское заведение – Чайный дом, существующий уже несколько столетий на Пикадилли. Это удивительное место, там посетителям предлагают на выбор пятьсот сортов чая – это и индийский, и китайский, да хоть даже грузинский… Чего там только нет, выбор изумительный. И вот мы пришли в этот храм чая, сели, взяли в руки меню, гордый официант начал с британской элегантностью рекомендовать нам разные сорта, как вдруг Пригов резко его перебил и рявкнул: «Мне – кооофэ!» Тут я понял, что никакого сотрудничества у меня с этим человеком не получится, да и знакомиться с его творчеством расхотелось. Может, это глупо и поверхностно с моей стороны, не знаю… Вы бы видели лицо официанта! Он выглядел, как расстроенный Дживс из популярного сериала по произведениям Вудхауза.
