– Вы с таким уважением говорите о нашей стране…
– А я люблю Россию. И у меня есть стихи о любви к ней. Не говоря уже о том, что я как переводчик занимаюсь больше всего русской литературой. Иногда, бывает, прилетаешь к вам, видишь в аэропорту хмурые лица, становится не по себе, даже страшновато. Но потом привыкаешь и вскоре не ощущаешь себя здесь чужим. Наши народы, конечно, отличаются, но в чём-то очень похожи. Я люблю шутить, что «Волга впадает в Миссисипи». Только после развала СССР вы, к сожалению, взяли от нас в основном самое отвратительное. Пошлое ТВ, «шоу-бизнес» и весь этот грубый корпоративный язык: «бренды», «сервисное обслуживание», «ланч из сифуда», «бизнес-суп», «контент», «ремейк»... Ужас! Эта так называемая чипсовая культура не имеет ничего общего с настоящей американской культурой. На самом деле наше наследие – Эдгар По, Генри Лонгфелло, Марк Твен, Эрнест Хемингуэй, Скотт Фицджеральд, Теодор Драйзер, Уильям Фолкнер и многие другие. У нас тоже есть душа, поверьте!
– В России существует Институт перевода, есть различные издательства, фонды, специализирующиеся на переводной литературе. Вы с ними контактируете? Вам какую-то помощь оказывали? Может быть, включали вас в программы, привлекали в проекты, давали заказы? Или только Русская православная церковь вас приветила?
– Пока только Церковь. Однако не может же она издавать все мои книги! Выпустила перевод «Несвятых святых», и низкий поклон ей за это. Но ведь государство, меценаты, издатели тоже должны что-то делать… Я несколько раз обращался в фонд «Русский мир», в фонд Михаила Прохорова с просьбой о помощи в издании на английском моих переводов. Но никакого внятного ответа не получил. Не знаю почему. По идее, они сами должны быть заинтересованы в том, чтобы ваши лучшие писатели выходили в новых переводах. Притом что у меня всякие премии, я признан в переводческом мире... И у меня есть не изданные на английском переводы Пушкина – «Маленькие трагедии», сказки, а также стихи многих русских поэтов, начиная от Державина. Этого хватило бы на несколько томов. Тем не менее всё равно продолжаю переводить. Ведь я не ради денег это делаю.
– А в чём особенность ваших переводов? Вы считаете, они лучше тех, что уже имеются?
– Те, что уже имеются, сделаны, как правило, академиками, учёными, знаменитыми филологами-русистами. Эти люди прекрасно знали русский язык и вашу культуру, тут я не буду спорить. Но я считаю, что переводить поэзию должен только поэт. С прозой легче, а вот поэзия – особый жанр. И тут даже самое лучшее знание языка и культуры не может гарантировать качественного перевода. Бывает, что человек умный, начитанный, настоящий специалист в своём деле, но ему, как в России говорят, медведь на ухо наступил. Прозу он ещё как-нибудь переведёт, а вот поэзию – никогда.
