На грудь ей положили череп опоссума.
Словно во сне она услышала шум мотора грузовика Хьюба, подъезжающего к дому. Хлопнула дверца. Он громко позвал ее по имени. На долю секунды мелькнула мысль заорать что есть мочи, предупредить об опасности, крикнуть, чтобы убирался побыстрее, пока цел. Но любовь ее была не столь альтруистичной; ей не хотелось погибать тут одной, в окружении этих монстров. Она хотела, чтобы муж , спас ее, и громко позвала его.
- Хьюб!
- Пэтти!
- Хьюб!
Она хотела сказать еще что-то, хотела передать дополнительную информацию, крикнуть, чтобы схватил свой дробовик и разнес всю эту братию к чертям собачьим, но мозг и губы отказывались повиноваться, и она просто продолжала истерически выкрикивать его имя.
- Хьюб! Хьюб!
Ее приподняли, наклонили вперед, чтобы она смогла увидеть, как ее муж выскакивает из-за угла дома и врезается в стену из маленьких клоунов. Они мгновенно облепили его голову, грудь, повисли на руках и ногах и повалили на землю. Взметнулось оружие - кости, бейсбольные биты, черепа, конские копыта.
Тот, на пне, яростно прыгал, призывая к убийству Хьюба голосом струнного квартета.
Они забили его насмерть под звуки симфонии.
* * *
Мичиган
Это была настоящая жизнь.
Дженнингс пробирался вслед за егерем через густой кустарник, держа лук на изготовку. В прошлом году он возил Глорию в Палм-Спрингс, в позапрошлом - на Гавайи, но в этом, слава Богу, ему удалось настоять на своем, и они купили тайм-шер в Северный Мичиган. Он вознамерился в кои-то веки удовлетворить собственное желание, и если из этого следовало, что Глории придется либо сидеть перед телевизором в домике, либо шататься по единственному универмагу этого занюханного городка, значит, так тому и быть.
На двухнедельное пребывание он заказал несколько коротких охотничьих вылазок. Одна однодневная утиная охота. Одна охота на медведя, с ночевкой.
И эта.
Трехдневная охота с луком.
Из всех трех последняя виделась ему самой лучшей, самой увлекательной. Он никогда раньше не охотился с луком и стрелами, и хотя потребовалось определенное время для освоения специфики и возможностей нового вида спорта, егерь Том сказал, что он будто создан для этого. Он сам это чувствовал и находил, что охота с луком имеет дополнительные преимущества. Она давала возможность ощутить более полную слитность с природой, почувствовать себя органичной частью лесной жизни, а не дилетантом-интервентом, и это придавало особое удовольствие процессу охоты. Привносило дополнительное возбуждение. Пусть они пока не могли похвастаться ни одним трофеем, даже промахи волновали больше, чем иные удачи ружейной охоты.
