Восточный ветер | страница 9
Глухие, обрывистые позвякивания вдруг нарушают тишину. Они слышны впереди, с боков, эти странные таинственные звуки. Шествие на мгновение приостанавливается. Какое-то беспокойство пробежало по рядам.
— Нарвались!
— Напоролись на проволоку.
— Вот стервы. Они навешали консервных банок[4]…
— Быстрее, быстрее. Услыхали!
Ночь вздрогнула и взорвалась, как пороховой погреб. Гром прокатился над головами. Впереди взметнулись столбы пламени. Залаяли пулеметы. Нестройные ружейные залпы заполнили все промежутки в этом бесновании звуков. Казалось, распадаются миры и несутся навстречу, грохоча, завывая и скрежеща.
Но под ногами была земля, твердь. Моторный зашагал быстрей. Грунт становился плотным. Идти было легче. Привычное сопротивление земли успокоило и взбодрило. В глаза пялились прожектора. Туман был все еще непроницаем. Тщетно они пытались его прорвать. Людские волны, кипевшие у берегов, были невидимы и грозны, как ночной прибой.
— Даешь барона!
— Ура!
Тысячи бойцов бросились ка покатый берег. Выкатывались орудия.
Когда туман распался, невероятное зрелище могло, ужаснуть человека, не знакомого с этими местами.
День был сухой, холодный и ветреный. Ветер врывался в улицы деревушки, в дворы, в трубы и в двери. Он был свиреп, как враг, решивший идти напролом. Завывая и подсвистывая, он кружился возле домов, ластился к стенам, которых не мог потрясти, и издевался над редкими деревцами, торчащими в дворах, как пальмы в пустыне Он забирался в хлевы животных, раздражал их и волновал. Дул в спины людей, появляющихся на улицах бил в лица, сшибал шапки и картузы и катил, как обручи, вдоль по пыльной улице.
— Ну, подул восточный, — говорили крестьяне, глядя на деревца, кланяющиеся западу.
Подул восточный. Это заметили еще ночью в штабе. Здесь бессонные люди, не присев ни на секунду, следили за каждым движением ночи, принимали донесения, сводки, исчерчивали карты, прислушивались к хрипам телефона, исступленно кричали в трубку, гнали по всем направлениям порученцев, встречали их, остро заглядывая в лица, как-будто лица были картами, отражающими события.
Огни автомобиля неожиданно уперлись в хату, проникли в окна и замерли, остановившись на карте, повешенной на стене.
— Командующий!
— Командующий вернулся с объезда позиций.
Три серых фигуры вышли из машины и остановились недалеко от хаты, прислушиваясь к бунтующим звукам ночи. Справа виднелось зарево — горели сараи с соломой, подожженные снарядами перекопских орудий. В тумане пожар казался далекими, бледными зарницами. Машина только что проскочила мимо него, пожар был в действительности огромный, в ясную ночь он осветил бы степь на много километров вокруг. Машина шла под обстрелом снарядов, долетавших от турецкого вала до дороги.
