Но сегодня, кажется, все шло хорошо. Заиграла музыка (Дженни сама выбрала для открытия композицию «Битлз», чтобы создать непринужденную, спокойную атмосферу), и шум голосов в зале мгновенно стих, словно публика затаила дыхание. Коллекция Филдстона предназначалась для осеннего сезона, до которого оставалось еще больше полугода, но в мире высокой моды обычно готовили модели заранее, чтобы магазины могли заказать понравившиеся образцы уже сейчас, поэтому никого в зале не волновало, что на дворе февраль и что в Нью-Йорке идет снег. Сегодня в отеле «Пьер» собрались исключительно профессионалы, привыкшие размещать заказы за несколько месяцев до начала сезона продаж.
Стоя за кулисами, Дженни смотрела, как выстроившиеся в длинную очередь манекенщицы готовятся каждая к своему выходу. Сама она почти не уступала им ростом, разве что девушки были в туфлях на высоких каблуках, а Дженни – нет. Гибкая, стройная, пропорционально сложенная, она выглядела великолепно, однако, постоянно вращаясь в мире моды, предпочитала оставаться за сценой, чтобы оттуда приводить в действие ту хитрую механику, которую журналисты столь непринужденно именовали осенним показом.
Режиссер дефиле сделал Дженни знак, и она кивнула.
– Ну, с богом… Поехали! – скомандовала она, и первая, самая красивая манекенщица, отодвинув плечом черный бархатный занавес, ступила на обшитый блестящей листовой медью подиум, который тянулся через весь зал. На таком покрытии было легко поскользнуться, и Дженни шепотом напоминала девушкам о необходимости соблюдать осторожность: падения время от времени случались и порой заканчивались переломом лодыжки. Главная проблема, однако, состояла не в скользком покрытии и не в том, что большинство манекенщиц выходили на подиум в туфлях на каблуках в шесть или даже семь дюймов, а в том, что сами туфли, столь красивые и элегантные на снимках и на телеэкранах, были безразмерными технологическими прототипами – «болванками», на сленге модельеров. На ноге они сидели не слишком надежно, поэтому девушки проявляли чудеса профессионализма, чтобы их походка выглядела изящной и непринужденной. Особую опасность таила остановка в конце подиума – в этой точке манекенщице следовало на мгновение замереть, скрестив ноги, а затем повернуться через плечо, чтобы двигаться в обратном направлении. Бывало, девушки даже падали в публику, но показ не останавливался – как и в шоу-бизнесе, в мире моды действовал жестокий закон: представление должно продолжаться во что бы то ни стало.
