Наслаждавшийся свободой папа сожалел только об одном — ответственные за развал страны деятели в лесную глухомань забредают редко, и к его трофеям нельзя добавить их рога, головы и шкуры. Правда, вонючее мясо и гнилую требуху все равно пришлось бы выкинуть, ну или оставить приманкой для других.
В то же время попавшая под сокращение мать получала второе, внезапно ставшее невероятно востребованным, образование — психолога. Видимо, чтобы на ряду с расплодившимися чумаками, экстрасексами, колдунами и прочей нечистью пудрить мозги верящим в эту чушь лохам — в основном дамочкам предпенсионного возраста. Нет, безусловно, нечто выходящее за рамки обычного в нашим мире существует — бывали случаи убедиться, — но вот паразитирующая на подобных вещах братия к этому «нечто» отношения, как правило, не имеет. Психология тоже дело хорошее, но, внезапно обретя невероятную популярность, она, на мой взгляд, очутилась в одном ряду с профессией колдуна. Оправдывало маму то, что она и сама в это верила… это же и печалило. Я к ее новой профессии относился строго отрицательно, но жить было как‑то надо, не строить же финансовые пирамиды?
Попутно с дававшим сносно существовать охотничьим промыслом, мы с отцом воплощали в жизнь и другие проекты:
Перегнали из Казахстана приобретенный там за копейки (вернее, обменянный по бартеру) табунок лошадей — чуть ли не чистокровных Ахалтекинцев, — и удачно загнали его фермерам — тогда‑то я и научился кидать аркан. Им же сплавили вытащенную из болота пушку. На хрена она им сдалась, я так и не понял, но мы удачно сменяли проржавевшее орудие на несколько свиней, которых тут же пустили на мясо.
Отлавливали ястребов и кречетов, а потом контрабандой переправляли их туда, где зажравшиеся арабы любили побаловаться соколиной охотой — в Эмираты.
Били на Белом море нерпу, ловили в Карелии речной жемчуг и собирались в Архангельскую область за алмазами… но не срослось. Много чего было…
Потом к нам присоединился и плюнувший на все и вся дядя Андрей. Его собственный малолетний сынок под любым предлогом старался избежать всего связанного с путешествиями и охотой. Возможно, его перекормили этой «кровавой забавой» с раннего детства, но со мной подобного почему‑то не произошло, скорее наоборот — привило вкус. Из‑за чего моментами дядя испытывал некоторые комплексы, сомневаясь даже в собственном отцовстве…
К сожалению, в отличие от отца и дяди, посвящать все свое время таким замечательным занятиям я все‑таки не мог — образование, будь оно неладно! Приходилось, скрипя зубами, покидать любимые леса и отправляться доучиваться в школу. И это в то время как наставники планировали бросок на Таймыр за мамонтовой костью или другие, не менее интересные прожекты. Обидно было до слез!
