Но как, как воспользоваться обеими, идущими прямо в руки женщинами? С пятью миллионами у каждой? Сначала эта мысль только повеселила его, но постепенно становилась навязчивой.
Конечно, выход был, но он боялся даже думать о нем. Только вспоминал слова Хейзел: «У меня здоровье не такое крепкое, как у Олив. Я не проживу столько же, сколько она».
Дом Аркрайтов в Тэнбери, или, лучше сказать, особняк, не оставил у Джеффри сомнений в том, что Хейзел нисколько не преувеличивала, когда говорила о богатстве в десять миллионов. Особняк представлял собою огромное здание в стиле Тюдоров, в котором было не менее тридцати комнат, кирпичные стены увиты виноградом, выложенные плиткой террасы поражали роскошной мебелью, имелись и бассейн, теннисный корт, конюшня и огромные пространства зеленых лужаек. Внутри дом впечатлял не менее: просторный, как в старинных замках, холл с дубовыми панелями и с камином высотой в два этажа. Именно холл поразил его сразу же, как только он вошел. Джеффри представил себе, как передвигается в этой роскошной громадине, в высоких сапогах, импортном твидовом пиджаке, как помахивает стеком, отдавая приказания камердинерам и конюхам. Помещик Грейн! О, стать хозяином такого поместья.
Да, хозяином. Но на какой сестре жениться, чтобы им стать? Эта мысль мучила его не меньше, чем размышления о десяти миллионах против пяти.
— Джеффри, как хорошо, что вы приехали! — радостно встретила его Олив Аркрайт, протягивая ему руку. Манеры ее отличались европейским лоском, хотя по внешности она могла сойти за деревенскую девушку.
— И вы могли подумать, что я не приеду? Да я с трудом дождался этого дня.
— Ну, и приехали бы раньше.
— О, нет. В ожидании тоже есть своя прелесть.
Только после этих слов Джеффри заметил Хейзел. Она стояла в темном углу и казалась особенно маленькой рядом с огромным камином.
— Привет, Джеффри Грейн! — прозвучал из темноты ее голос.
Он подошел к ней, и Хейзел протянула ему руку, оказавшуюся намного меньше, чем у Олив, и горячее. Этот жар встревожил его, и он тотчас же выпустил ее руку. Но такой же огонь горел в ее глазах, пристально смотревших на него.
— И как вы развлекались в эти дни, Джеффри?
— Практически ничего не делал, Хейзел.
— Бездельник.
— Ну, почему же.
Она улыбнулась, и на этом их разговор закончился. Однако между ними уже установилась какая-то связь, будто они вместе участвовали в чем-то, о чем не произнесли ни слова, будто оказались в заговоре, о котором сами еще не имели четкого представления.
