— Выдает себя за белого?
— Да.
— И по-прежнему ходит сюда?
— Почти каждый вечер. Они все время пьянствуют вместе. В барах, здесь, там, всюду. Я не могу дольше терпеть. Все это у меня в печенках сидит, Эндрю, вот здесь.
— Мне очень больно за тебя, Мириам.
Она плакала тихо, как-то устало и монотонно.
— По-настоящему всерьез это началось в июне прошлого года.
— Так. И что же?
— Я видела, что он много пьет, но тогда было иначе.
— Продолжай.
— Однажды я пошла к Дэниелю.
— Как он поживает?
— Женился. Ты ведь знаешь об этом?
— Нет, я не знал.
— Живет на Кембридж-стрит, возле Зоннеблума. Он сектант. Читает молитвы на улицах в Шестом квартале и на Грэнд-Парейд.
Эндрю содрогнулся от нахлынувших воспоминаний.
— Так вот, я пошла к Дэниелю. Его не оказалось дома, и я быстро вернулась. На улице стояла машина Кеннета. Это показалось мне странным, поскольку он должен был работать в вечернюю смену. Я открыла дверь и включила в прихожей свет. Затем прошла в спальню.
— И что же?
— Он был в постели. И не один!
Мириам продолжала беззвучно рыдать, по щекам у нее катились слезы.
— Тебе не нужно было рассказывать мне все это.
— Он был с белой девицей. С проституткой. Не старше шестнадцати лет.
— Не надо, не рассказывай дальше.
— На ней не было ничего, кроме густого слоя румян.
— Ну ладно, Мириам, хватит.
Она старалась успокоиться. Эндрю поспешил перевести разговор на другую тему.
— Налей мне, пожалуйста, еще кофе.
— Надо его снова подогреть.
— Не беспокойся, пожалуйста.
— Я сейчас подварю немного кофе. Часа в три-четыре должен вернуться Кеннет. Если, конечно, он пожелает прийти домой.
— Где теперь Питер?
— Этого никто не знает.
— А что, Филип все еще живет у Аннет?
— Да.
— Итак, семья распалась.
Мириам зажгла горелку и, не глядя на брата, продолжала:
— Эндрю!
— Да?
— Я боюсь, что Кеннет застанет тебя здесь.
— Не бойся.
— Но ведь ты знаешь, каким он может быть.
— Я думаю, что сумею с ним справиться.
— Но разве нельзя обойтись без лишних неприятностей? Ради меня.
— Поручи его моим заботам. Мне очень хотелось бы поговорить с зятем.
— Ты думаешь, обойдется?
— Конечно, дорогая. Выпьем еще кофейку, и я лягу.
Мириам была как на иголках, она вскакивала при каждом скрипе калитки. Наконец Эндрю была приготовлена постель в комнате, где он жил два года назад.
— Большое спасибо, Мириам. Ты тоже сосни.
— Когда тебя разбудить?
— Не слишком рано. Мне завтра не надо в школу.
— Хорошо, Эндрю. Покойной ночи.
— Покойной ночи.
Он перешагнул порог комнаты, и на него повеяло приятным ароматом знакомых вещей.
