15 апреля. Вторая конференция солидарности народов Азии и Африки, проходящая в Гвинее, призвала к санкциям и экономическому бойкоту Южно-Африканского Союза.
16 апреля. Патрис Лумумба заявил, что конголезцы организуют движение за свободу Южно-Африканского Союза.
18 апреля. Во всех африканских поселках страны стоят наготове усиленные отряды полиции в связи с призывом Африканского национального конгресса не идти на работу и не выходить из дому. Повсюду распространяются листовки этого конгресса.
…Перечень событии можно продолжить. Чрезвычайное положение было отменено лишь через несколько месяцев.
Ричард Рив обрывает повествование на 30 марта, не рассказывая об этих общеизвестных в Южной Африке событиях. Но его роман как бы подводит к ним, объясняет, почему же они произошли.
Этого автор достигает отнюдь не только тем, что рассказывает о важнейших политических партиях, о требованиях, сформулированных в едином программном документе всех южноафриканских демократов — Хартии свободы, о многих расистских законах и об основных массовых кампаниях протеста против них.
В повествование вкраплена — вкратце, иногда лишь назывными, как бы напоминающими предложениями — канва политической истории страны с конца сороковых годов.
В этой очень политической книге ценно то, что автор видит не одни лишь политические кампании и лозунги, законы и административные меры, по и явления, нередко более глубинные, — в быту, в психике людей.
Законами «О смешанных браках» и «О борьбе с безнравственностью» запрещались браки и внебрачные связи между белыми и небелыми. Цветной Эндрю Дрейер и белая Руфь Тэлбот не забывают об этом ни на минуту. Созданию их семьи мешает закон.
Брак Мириам не противоречит закону, но и в его распаде не последнюю роль играют те же идеи, что отражены законодательством. Кеннет не может простить жене, что у нее кожа чуть темнее, чем у него, хотя оба они по официальной классификации считаются цветными.
Читая книгу Рива, видишь, что на юге Африки, как и повсюду, жизнь и быт регламентируются прежде всего не буквой закона, а привычными представлениями, уже укоренившимися в сознании традициями и нормами.
И самое страшное в Южной Африке заключается даже не в том, что правительство делит всех жителей на белых, цветных и черных, а в том, что люди постепенно сами привыкают «думать кожей» — смотреть на себя и на всех окружающих, как на белых, цветных или черных.
Рив дает почти осязаемое ощущение, как запутаны, искусственно усложнены, изуродованы отношения между людьми в его стране — на примере прежде всего цветных, к которым он и сам принадлежит. Рив демонстрирует, как расовые предрассудки и дискриминация разъедают души людей, приводят к утрате человеческого облика. Как многие из цветных выдают себя за белых — и при этом вся их жизнь превращается в ложь. И как они стремятся добиться самоутверждения, даже в своих собственных глазах, — тем, что презирают африканцев.
