Наконец Джермин пришел в ярость, значительно усиленную частыми прикладываниями к кружке, и, разразившись проклятиями, выгнал всех из каюты. В самом приятном расположении духа мы, спотыкаясь, поднялись по трапу.
На палубе стояла полная тишина, и некоторые из наиболее буйно настроенных матросов принялись уже было всерьез сокрушаться о том, что до утра не предвидится больше никакой веселой кутерьмы. Не прошло, однако, и пяти минут, как эти ребята получили полное удовлетворение.
Сиднеец Бен (по слухам, сбежавший «парень с постоянным пропуском»[51]), в числе немногих продолжавший по каким-то своим соображениям нести вахту, отправился развлечения ради вместе с остальными в каюту, и Бембо, который оставался все это время на палубе за старшего, то и дело звал его. Сперва Бен делал вид, что не слышит; когда же крики стали повторяться один за другим, он решительно отказался повиноваться, одновременно высказав несколько скупых замечаний относительно происхождения маори по материнской линии. Последний слишком долго жил среди моряков и не мог не понять крайней оскорбительности подобных намеков. Поэтому, как только матросы вышли из каюты, Бембо подозвал Бена и осыпал его такой руганью на своем ломаном жаргоне, что у всякого душа ушла бы в пятки. Каторжнику вино крепко ударило в голову, да и маори был также пьян. Мы не успели оглянуться, как Бен ударил Бембо, и они сцепились как магниты.
«Парень с постоянным пропуском» был опытным боксером, а маори в этом искусстве ничего не смыслил, и потому их силы оказались равны. Они душили и тузили друг друга, пока, наконец, не грохнулись оба на палубу и стали кататься по ней, окруженные кольцом зрителей, образовавшимся в один миг. Наконец, голова белого запрокинулась, и его лицо побагровело. Бембо впился зубами ему в горло. Матросы бросились к ним и оттащили Бембо, который отпустил свою жертву лишь после того, как его несколько раз ударили по голове.
Теперь ярость маори дошла до поистине дьявольского исступления; с горящими глазами, судорожно корчась, он лежал на палубе и не делал попыток встать. Полагая по поведению Бембо, что он усмирен, матросы, радуясь его унижению, отошли от него, предварительно обругав в обычном своем стиле людоедом и трусом.
Бену помогли подняться и увели вниз.
Вскоре после этого остальные, за немногими исключениями, тоже спустились в кубрик, и так как почти всю прошлую ночь им не пришлось спать, сразу же завалились подле сундуков и на подвесные койки. Через час в этой части судна не было слышно ни звука.
