.
В начале октября Дэниэлс пригласил миссию принять участие в маневрах американского флота в Атлантическом океане. 12 дней пребывания на флагманском корабле "Пенсильвания" принесли Колчаку разочарование: "Я поехал в Америку, надеясь принять участие в войне, но когда я изучил вопрос о положении Америки с военной точки зрения, то пришел к убеждению, что Америка ведет войну только с чисто своей национальной психологической точки зрения — рекламы, advertising. Американская War of Democracy! — Вы не можете представить себе, что за абсурд и глупость лежит в этом определении и смысле войны. Война и демократия — мы видели, что это за комбинация на своей родине, на самих себе".
Колчак решил возвратиться в Россию. 16 октября его миссия наносит официальный прощальный визит президенту В. Вильсону. В ответ на вопрос президента о недавнем наступлении сил Германии в Рижском заливе Колчак отнес их успехи на Балтике за счет бедности, морального состояния и общего положения флота России. Дэниэлс отмечал, что русские офицеры "были совсем подавлены известием о наступлении Германии в российской Балтийской области", но "так как они были не очень разговорчивы, то было несколько затруднительно общаться с ними по этому вопросу"[59].
В день отъезда из Сан-Франциско Колчак получил первые сведения об Октябрьской революции, но не придал им серьезного значения. А на телеграмму с предложением выставить свою кандидатуру в Учредительное собрание от Партии народной свободы (кадеты) и группы беспартийных по Черноморскому флотскому округу ответил согласием. Однако телеграмма его опоздала на два часа. Прибыв в ноябре 1917 г. в Японию, Колчак узнал от контр-адмирала Б. П. Дудорова об установлении в России власти Советов. Известие о намерении Советской власти вывести страну из войны и подписать мир потрясло его, и он решил на Родину не возвращаться. В начале декабря он обратился к английскому послу с просьбой: "Я желаю служить Его Величеству королю Великобритании, т. к. Его задача победы над Германией единственный путь к благу не только Его страны, но и моей Родины"[60]. В разговоре с послом он выразил желание не служить на флоте, а находиться на Западном фронте. В автобиографии он писал: "Ни большевистского правительства, ни Брестского мира я признать не мог, но как адмирал Русского флота я считал для себя сохраняющими всю силу наши союзные обязательства в отношении Германии".
Находясь в Японии, Колчак старался избегать общества эмигрировавших сограждан: "Это — общество людей, признавших свое бессилие в борьбе… мне не нравится и не вызывает сочувствия. Мне оно в лучшем случае безразлично". В конце декабря 1917 г. Колчак был принят на британскую службу с назначением на Месопотамский фронт. Зная, что предшественник командующего фронтом умер там от холеры, он счел это для себя лучшим исходом, чем смерть "от рук сознательного пролетариата — красы и гордости революции"
