— Что же ты ему напишешь?
— Напишу, — сказал мальчик, горя энтузиазмом, — что вы самый лучший человек в мире, что вы всегда заботитесь о других и стараетесь сделать их счастливыми и… и что я желаю быть похожим на вас, когда вырасту…
— На меня? — переспросил граф и пристально поглядел на милое личико внука. Краска стыда в первый раз покрыла его морщинистое злое лицо. Он невольно отвел глаза и стал смотреть на развесистые деревья, ярко освещенные солнцем.
— Да, на вас, — подтвердил Фаунтлерой, — я, может быть, не такой добрый, но я постараюсь.
Экипаж между тем катился по величественной аллее, под сенью прекрасных тенистых деревьев. Мальчик снова увидел те чудесные места, где росли высокие папоротники и синие колокольчики. Он снова увидел оленей, следивших испуганными глазами за экипажем, видел шныряющих повсюду кроликов, смотрел, как поднимались из кустов куропатки, — и все это показалось ему еще более прекрасным, чем в первый раз. Сердце его переполнилось счастьем и радостью.
Но старый граф видел и слышал совсем другое, хотя тоже смотрел по сторонам. Перед ним быстро пронеслась вся его долгая жизнь, не знавшая ни добрых дел, ни великодушных мыслей. Пронеслись годы, в течение которых молодой, полный сил, богатый и могущественный человек тратил свою молодость, здоровье и богатство на одни лишь удовольствия, праздно убивая время. Он видел, как к этому человеку подошла старость, и вот он остался среди всего своего богатства одинокий, без истинных друзей. Все ненавидят его, боятся и сторонятся, и хотя и льстят ему, и раболепствуют перед ним, но совершенно равнодушны к тому, жив он или умер, поскольку не ждут выгод от его смерти. Он смотрел на раскинувшиеся кругом владения свои — и он знал, чего не знал Фаунтлерой: как обширны они и какое богатство они собой представляют, как много людей на этой земле зависит от него. И он знал также, — и это опять-таки было неизвестно Фаунтлерою, — что во всех этих домах, зажиточных и бедных, нет, вероятно, ни одного человека, как бы ни завидовал он его богатству, знатности и могуществу и как ни хотел обладать ими, который хотя бы на мгновение подумал назвать его «добрым» или пожелал, как это сделал простодушный мальчик, походить на него.
До настоящей минуты граф не обращал решительно никакого внимания на то, что говорили о нем люди. Он интересовался только самим собою, и наивное желание внука быть похожим на него показалось ему до такой степени необыкновенным, что он невольно спросил себя: является ли он в действительности человеком, которого можно принять за образец…
