Да, с ней хотелось спать. О, мой бог, как хотелось с ней спать!
Ее губы нежно целовали мое ухо, потом я услышал, как они шепчут:
— Одну секундочку, Род. Мое платье… иначе ему конец.
Она выскользнула из моих объятий и исчезла в спальне. Я налил себе еще виски, разбавил водой и, бросив туда пару кубиков льда, выпил залпом. И я подумал… Черт меня подери, зачем я только подумал!
Она вернулась в каком-то воздушном шелковом облачке, под которым, надо полагать, не было ничего, кроме нее самой. Она снова села ко мне на колени.
Я обнял ее обеими руками, но руки мои уже лежали поверх кружев. Медленно-медленно я начал говорить, сам не узнавая своего голоса:
— Венги, я очень хочу тебя. Я тебя ужасно хочу. Но я должен быть с тобой откровенен, так как не знаю, что это значит для тебя и значит ли это вообще что-то. Черт меня подери, но я все еще влюблен… я хочу сказать, что я снова влюблен в Робин. Нет, моя любовь без взаимности, но это ничего не меняет. Поэтому, Венги, для тебя, если ты считаешь, что это чистая блажь, безделица, ерунда… а так как ты не хочешь рассказать, какими были наши с тобой отношения…
Она высвободилась из моих объятий и замерла, вся вытянувшись.
— Я считаю, Род, что тебе лучше сейчас уйти, — сказала она дрожащим голосом.
— Я очень сожалею, Венги… я страшно сожалею…
— Пожалуйста, убирайся поскорее…
Я не знал, что еще и сказать. В душе я продолжал разговор сам с собой. Ведь я говорил с ней откровенно, честно, правда, выложил не все, что следовало. Еще раз спросил себя: можно ли мужчине быть откровенным и честным с женщинами и при этом оставаться с ними в хороших отношениях? Что же все-таки произошло между мной и Робин? Может быть, я с ней тоже был слишком откровенен?
Нет, мне так не казалось. Было, было еще что-то!
Дверь за моей спиной закрылась. Она закрылась мягко, но очень решительно, значительно решительнее, чем если бы ее закрыли с силой.
Все: кажется, именно это я сказал про себя.
Я сел в машину и вдруг почувствовал себя совершенно опустошенным. Я долго так сидел, не заводя мотора, так как не знал, куда ехать: домой или куда-нибудь еще… А если принять последнее, то куда именно…
Часы показывали пять минут одиннадцатого. Приблизительно то же время, что и тогда, восемь дней назад. В ночь, когда произошло преступление.
Пожалуй, и обстоятельства весьма схожи с тогдашними. Нет, я не оставил ее, это уж точно, это она меня выгнала. Но ведь женщины иногда видят некоторые вещи иначе, чем мужчины? Иногда? Да, они действительно видят некоторые вещи иначе. И точка! В ее понимании я снова, опять ее оставил. И только потому, что честно сказал, что не люблю ее.
