— Да, так я тебя называла, правда, не часто, а только тогда, когда хотела тебе немножко досадить, так как знала, что не любишь, когда тебя так называют.
— Ты знаешь, Венги, мне кажется, что по своей сути я остался таким же, каким был раньше, что с амнезией, что без нее. Скорее всего, мне нравятся те же вещи, что и раньше, а если уж мне что-то не нравилось, то вряд ли может нравиться сейчас, — я посмотрел на нее и спросил в открытую: — Это хорошо или плохо?
— Не забывай, пожалуйста, о чем мы условились только что. Зачем же снова задавать эти вопросы?
— Ты совершенно права, Венги. Ты, наверное, голодна. Хочешь пойти куда-нибудь поужинать?
— Я поеду туда, куда ты захочешь. Я действительно хочу есть, потому что не обедала сегодня, а в обеденный перерыв бегала покупать это платье.
Мы сделали еще по паре глотков и вышли из дома.
В машине я все же не мог удержаться и слегка приобнял ее за талию. Да, обнимать ее было очень приятно. Было очень приятно находиться рядом с красивой девушкой, которая тебя не боялась и не держала на определенной дистанции и с которой не надо обдумывать каждое слово, прежде чем его произнести, постоянно боясь сказать что-нибудь не то. Так какого же мне рожна еще надо? Я должен, наконец, понять своей дурацкой башкой, что Робин надо забыть. Что было, то было, ведь мы развелись и она не хотела больше иметь со мной дела.
Однако, обнимая Венги, ощущая рукой нежную и теплую кожу ее обнаженной руки, я думал о другой — конечно, о Робин, я вновь видел ее на пляже, в ярко-желтом бикини, лежащей на ярко-красном полотенце.
— О чем ты думаешь, Род?
С моей стороны было бы очень глупо рассказывать ей, о чем я думаю в эту минуту.
— Я думаю о том, что твой рассказ о людях, с кем мне предстоит работать, и о самом офисе займет, пожалуй, часа два как минимум. Не начать ли нам прямо сейчас, а? Итак, пока я успел познакомиться со следующими сотрудниками агентства: девушкой-секретаршей в приемной, если я правильно запомнил, ее зовут Мэй Корбетт, так она сама мне представилась, самим Карвером, Джонси и с тобой. О себе ты можешь пока ничего не рассказывать, ведь мы все начинаем заново… Значит, сначала о других.
Она начала с Карвера и рассказывала о нем всю дорогу, пока мы добирались до центра. Гэри Карвер, как я себе уже это представлял, был весьма уважаемый человек. Очень симпатичный, всегда улыбающийся, но большой любитель выпить. Пил он постоянно, но знал норму и никогда не напивался до бесчувствия. Он был превосходный публицист, всегда в курсе всех новостей, большой знаток всего и вся. Пьяный или трезвый — а трезвым он бывал только в первый час по прибытии на работу, — он прекрасно знал свое дело, и ему было достаточно только взглянуть на текст или оформление материала, чтобы сразу же заметить любые шероховатости, а если он делал замечания, то всегда очень правильные и точные. Он превосходно умел продавать свою продукцию, ладить с многочисленными клиентами, исключение составляли лишь абсолютные трезвенники и те, которым не нравилось, что он постоянно прикладывается к рюмке. Однако Карвер вел себя достаточно умно и не встречался с ними сам, а выделил для связей с такими клиентами другого человека и таким образом все равно поддерживал нужные контакты, не теряя клиентуру.
