— Но ведь он убил ее! Почему бы не ограничиться лишь тем, чтобы напасть, повалить, связать и выпытать шифр? Вы сказали, что он мог пойти на это в том случае, если бы сейф оказался закрытым. Но ведь он был открыт! Уолтер, мне сдается, что она его знала. Вот почему я не верю, что здесь орудовал вор.
Детектив задумался, наморщив лоб.
— Все, что я вам сейчас скажу, только одни предположения, гипотезы, но я попытаюсь восстановить это событие так, как я его вижу. Все относительно спокойно укладывается в схему, которую я себе представляю, неважно при этом, готовился вор задолго к этому визиту или нет. Этот тип увидел, как миссис Таттл удалилась из кабинета; тогда он, срезав с окна решетку, влез в него и очутился внутри. Сначала он направился к письменному столу и быстро исследовал содержимое его ящиков…
— А как вы узнали об этом?
— Я вам должен сознаться и рассказать об одной маленькой детали, о которой мы решили не сообщать журналистам: пистолет, из которого убита миссис Таттл, принадлежал ей самой и хранился в верхнем ящике письменного стола. Это автоматический пистолет тридцать второго калибра. Мы скрыли этот факт от прессы в надежде, что, не зная, что нам известно об исчезновении оружия, преступник постарается его сохранить или сделает попытку его продать. Эта надежда, правда, иллюзорна, но мы не хотели терять ни одной, самой ничтожной зацепки. Итак, продолжаем воссоздавать ситуацию: сначала этот тип исследовал ящики стола, уж в один-то из них, в котором лежал пистолет, он заглянул точно. Потом он направился к сейфу и стал вытаскивать из него деньги. Но в этот момент миссис Таттл вернулась в холл. Она, конечно же, сразу увидела преступника, и тогда он выстрелил. В первый раз он промахнулся, а вторым выстрелом попал ей в лоб.
Я хотел ему возразить, но он поднял руку, как бы останавливая меня:
— Не спрашивайте, почему он не подбежал к ней и не выстрелил в упор. Такое поведение преступника совсем не означает, что она его знала; оно означает лишь, что она его хорошо разглядела и могла бы при случае опознать. Именно поэтому он решил ее убить и сделал это.
— Однако если он специально надел перчатки, то какой был смысл забирать с собой пистолет? Почему он не бросил его после совершения убийства? Ведь он же был в перчатках!
— Скорее всего из-за того, что он испугался, запаниковал. Ведь выстрел в замкнутом пространстве, в доме, грохочет так, что не приведи господь! Возможно, он сообразил, что поднял на ноги всех соседей в округе и что кто-нибудь из дежурных полицейских уже мчится к месту происшествия. По-видимому, решил сохранить оружие до тех пор, пока не сумеет удалиться на приличное расстояние, или на тот случай, если ему вдруг придется применить его еще раз, уходя от преследования. По моему мнению, если он, конечно, не круглый идиот, он должен постараться избавиться от оружия, как только окажется в безопасности.
