— Отступаем! — скомандовал Клюев, схватив с земли щит одного из убитых бойцов и закрывшись им, в надежде уберечься от смертоносного залпа. — Все отступаем в глубь деревни! Да медленно, медленно! Не бежать!
— Варвара Степанна! Мешков! Ставьте завесу! — крикнул Бронштейн. Он по-прежнему торчал в центре магической фигуры, которую огибал пятившийся народ. Проволока уже раскалилась и светилась багровым, а воздух внутри звенел.
Женщина лет шестидесяти, получившая способность немножко управлять ветром, кивнула. И тут же поднявшаяся вокруг нее пыль рванулась вперед. Она создавала барьер, изрядно снижавший меткость с обеих сторон. А перед агрономом, упавшим на колени, немедленно начал прорастать в неимоверных количествах злостный карантинный сорняк. Амброзия. Ее семена, направляемые ветром прямо в лица приблизившимся врагам, вызвали целый шквал чихания, кашля и непонятных возгласов.
— А не рванет? — опасливо спросил Андрей, стоя возле дальнего родственника, который явно намеревался выпалить по врагу прямой наводкой. — Как-то мне рядом с ним… нехорошо.
— Рванет, — совершенно несолидно для своего возраста хихикнул вдруг Бронштейн. — Обязательно рванет, если я из него раньше не жахну! Сюда же маны столько стекается, что дух захватывает! Ох, как она меня плющит…
Новый залп заклятий пронзил пылевую завесу и, пронесшись над головами людей, безвредно ухнул на землю. Вся его мощь оставила после себя лишь множество небольших воронок. Очевидно, тот, кто командовал неприятелем, изрядно переоценил скорость, с которой жители деревни будут отступать. И потому промахнулся.
— Противник остановился! — раздался крик кого-то из ополченцев. — Всадники прячутся за спинами пехотинцев!
— Почуяли, — хищно улыбнулся Бронштейн. Своим лицом с заострившимися чертами историк сейчас походил на зловещего мертвеца, который почуял живую плоть и собирается кинуться за добычей. — Ну, сейчас жахну! Андрей, отойди подальше.
Египтолог поднял голову к небу и гортанно… заклекотал? Или это был не он, а его трость? Ошеломленный автомеханик увидел, как из нее, стряхивая с себя шелуху черного дерева, вылуплялась золотая птица. То ли ястреб, то ли сокол — Андрей не был орнитологом. Да и вряд ли это создание во всех деталях походило на настоящих пернатых. Главное, что существо, которое Бронштейн прятал внутри трости, наконец обрело свободу. Оно быстро росло, уже достигнув размеров овчарки. Вместе с этим внутри магического концентратора угасало сияние. Концентрированную силу, как губка, впитывала все больше и больше растущая птица. Чем-то она напомнила автомеханику сторожащих дом египтолога каменные изваяния храмовых собак с заключенными внутри духами.
