— Бывает, — пожал плечами Павел Ковальский. — Не рассчитал чуток усилий… Дело житейское. Погибших же не было, вот и хорошо.
Деревня осталась позади. На первый взгляд, вокруг ничего не изменилось. Обычная лесопосадка. Обычные поля. Вот разве что дорога — битум из асфальта куда-то утек, а может, испарился, остался лишь слой мелких камешков, раскатывавшихся в стороны от копыт и колес.
— Наверное, достаточно, — решил, наконец, Бронштейн. — Здесь и устроим временное захоронение.
— То есть закапывать будем? — уточнил Павел Ковальский, который был в разведгруппе за старшего.
— Да, — кивнул историк. — Роем яму, кладем туда головы, насыпаем холмик. Потом я опоясываю его вот этим шлангом. Он наглухо запаян, внутри соль и кое-какие другие штучки. Затем разложим пластинки со знаками, которыми в Древнем Египте уговаривали мертвых не гневаться.
— А почему захоронение временное? — с подозрением спросила Надежда.
— Уверен, когда мы будем больше знать о подобных проблемах, то придется проводить его еще раз, — ответил Лев Николаевич, вытаскивая из привезенного с собой ящика какие-то лакированные дощечки. — Тех мер, которые мы принимаем сейчас, скорее всего, будет недостаточно. Неупокоенные духи периодически могут буянить.
Мужчины, кроме египтолога, взялись за лопаты, а Шаповалова с ружьем в руках следила за окружающим.
И, как вскоре оказалось, не зря.
Глухо ударила винтовка, и Надежда быстро начала перезаряжать ее, всматриваясь в высокую траву. Другого объявления об опасности не потребовалось, и остальные разведчики схватили оружие, готовясь оборонять телегу. Но, как оказалось, целью атаки выбрали вовсе не ее.
— Коня! Коня спасайте! — не своим голосом завопил Бронштейн, отмахиваясь тростью от прыгнувшей на него с земли стремительной тени.
Полированная палка и тварь разминулись, но последней это не помогло. Громко вереща, она закружилась в воздухе на одном месте и стала быстро терять шерсть и плоть. Конь шарахнулся в сторону и попытался встать на дыбы, чтобы копытами встретить метнувшихся к нему существ. Вот только упряжь мешала сделать это. Ноги коня чуть ли не мгновенно покрылись глубокими рваными ранами. Хорошо еще, что прыгнувшего ему на горло агрессора отшвырнул выстрел из пневматической винтовки. Свинцовая пулька вызвала фонтанчик алой крови и болезненный взвизг.
Андрей тут же ударил огнем, полосуя землю вокруг огненными бичами. Трава задымилась. Те, кто прятался в ней, порскнули в стороны, унося на мохнатых боках болезненные подпалины.
