— То есть против бродячих покойников на кладбище самое оно? — уточнил Клюев, вертя в руках диковинное оружие.
— По идее, да, — кивнул Бронштейн. — Испытывать, сам понимаешь, было не на ком. Так, травки-муравки, кварциты, сталагмиты… Эх, знал бы, что магические штуковины пригодятся, я бы тут такого заранее наделал… Но предвидеть даже на старости лет не получается. Ну, что, идем?
— И вы с нами? — удивился Ковальский желанию старика вновь лезть в гущу событий.
— Думаешь, эти типы, кем бы они ни были, оставят в покое мой большой красивый дом, к которому я прикипел всем сердцем? — ехидно осведомился Бронштейн. — Вот то-то и оно. Подобные иллюзии питать вредно для здоровья. И потом, я знаю несколько условно боевых древнеегипетских проклятий, действующих весьма оперативно. И просто жажду выяснить, как они теперь работают в изменившемся мире.
— Опа! — Евгений открыл входную дверь, но сразу же вернул ее назад, оставив лишь щелочку. — Смотрите, что там творится!
Обстановка перед сельсоветом изменилась кардинально. Во-первых, на площади вновь находились жители деревни, и было их гораздо больше, чем на собрании. Судя по всему, сюда согнали почти всех обитателей Бродов. Во-вторых, не меньше четверти их теперь были мертвыми. Как с ранами от холодного оружия, так и без. Таких было гораздо меньше, и погибли они, вероятно, от магии. Сельчан не только успели лишить жизни, но и уложили в пирамидальный курган. Ну и в-третьих, на площади присутствовало не меньше полусотни захватчиков.
Толпу перепуганных и изрядно побитых людей прижали к ограде сельсовета высокие и крепкие на вид солдаты неведомой армии. Тускло блестели отполированным металлом кольчуги. Колыхались на ветру неуместные летом меховые плащи. В руках чужаки сжимали разнообразное холодное оружие. И еще там были два ездовых дракона, своими тушами перекрывавшие пленникам путь к побегу. Один из них уже появлялся на площади — поперек его седла до сих пор лежалая связанная женщина. А всадник со своего необычного транспортного средства сошел. Прямо на курган из истекающих кровью трупов, к которому постепенно добавлялись все новые и новые тела. Несколько пришельцев, державшихся позади основной массы воинов, делали странные жесты. Повинуясь им, из толпы сельчан прямо по воздуху выплывала очередная отчаянно верещавшая жертва. Она приближалась к ужасному кургану, и при подлете у нее вдруг появлялась смертельная рана. Причем, как с гневом отметил Ковальский, выбирали, в основном, либо детей, либо стариков.
