Она ревновала Лису к её положению всеми жалеемой больной.
— Ничего не случится, Инна! — успокоила Лиса и, мужественно вынув руку из кармана, страдальчески улыбнулась и совершенно неубедительно добавила: — И уже ничего не болит. Честно-пречестно!
— Да ты вся белая, прозрачная. Я и смотреть-то на тебя боюсь! — вполне закономерно не поверила Инка.
— Ну, и не смотри! — насупилась Лиса и отвернулась к окну.
— Будешь так со мной разговаривать, одна поедешь к своему подозрительному парню! А ещё считаешься приличной девочкой! Ты же его совсем не знаешь?! Кто он такой вообще? Не окажется, что бандит или хулиган?
— Ой, да какой из него хулиган? — примирительно улыбнулась Лиса. — Ты сейчас его сама увидишь, и тебе он тоже понравится… — и счастливо вздохнула, зная, что ещё одна-две остановки, и она ЕГО увидит! Снова увидит!
* * *
Лиса еле поспевала за широко шагавшей Инкой, но это не мешало ей улыбаться своим приятным мыслям.
Она предвкушала.
Инка оглядывалась на неё строго и осуждающе. Но вряд ли она осуждала подругу на самом деле. Да и любопытство — очень сильный поведенческий мотив. Особенно для женского пола. Кроме того, всегда интереснее оказаться очевидцем событий, нежели довольствоваться слухами, в которых не всегда разберёшь, что там пустой и глупый вымысел, а что — правда.
Любовь бывает разная, и многие понимают её упрощенно, прямолинейно. А то и не понимают вовсе, а понять хочется. Но, если не понять чужую любовь, не разобраться в ней, не разложить по полочкам, то как потом разглядеть и оценить свою?
Оказавшись во дворе больницы, Лиса почувствовала, что струсила. Ноги идти отказывались, голос сел до шёпота, накатило чувство неловкости.
— Ин, может, ты сама туда сходишь?.. Узнаешь что там и как?.. — предложила она нерешительно.
— Ничего себе!.. И что я там скажу? Идём, раз уж приехали, то надо идти до конца! — и она решительно потянула подругу к корпусу. Та брела медленно, упираясь.
— Инн, а давай ты сама передашь ему книгу и сразу же уйдешь?.. Скажешь, что мне ещё нельзя выходить из дома…
— Ты так себя ведёшь, как будто это не тебе, а мне надо! — рассердилась Инка. — Сама передашь ему свою книгу и сама «сразу же уйдёшь»… Ну?!
— Не могу я… Стесняюсь…
Инка разочаровано вздохнула, развела было руками, взглянула снисходительно, но ни с того ни сего вдруг прониклась благородством. Может, поняла чего?
— Ладно, стой тут, а я сбегаю. Узнаю. В какой палате он лежал?
— В той, что рядом с моей. Слева.
