Мы уже говорили — в Баку второй месяц стояла зима.
Ночью резко похолодало и выпал первый снег. Свежий, искристый, первые несколько часов он не тая лежал на тротуарах и на проезжей части, на подоконниках, и на деревьях — везде.
Учившаяся во вторую смену Инка проснулась как-то вдруг. У неё возникло ощущение, словно её, выспавшуюся, кто-то легонько толкнул в бок или осторожно подул в освещённый солнечным зайчиком лоб. Инка выглянула в окно и задохнулась от счастья. Не раздумывая ни минуты, она привела себя в порядок, наскоро позавтракала, оделась, схватила портфель и помчалась к Лисе.
Открывать дверь кому-либо до прихода родителей с работы Лисе строго запрещалось. Но за дверью была Инка!
Девочки здорово провели время.
Они сняли со стоявшей в углу магнитолы тяжелую хрустальную вазу и ажурную вязанную салфетку, достали из серванта пластинки и началось… Для разминки подружки потанцевали под песни Юрия Антонова и Мирей Матье, затем прошли на балкон, достали из лежавшей в шкафу аптечки таблетки, мази и микстуры, выложили их во взятую на кухне эмалированную кастрюльку и тщательно всё перемешали.
Девочки были уверены, что изобрели новый чудодейственный препарат — панацею от всех мыслимых болезней, до зарезу необходимую страждущему исцеления человечеству. Слава богу, они не додумались его на себе испробовать, решив, что раз сами здоровы, то и проку в том нет. Затем мелом на дверцах стоявшего на балконе старого платяного шкафа порешали примеры, и пришли к выводу, что сегодня позанимались вполне достаточно и в школу можно не ходить. Они так и так отличницы! Да и кто узнает? Опять же — когда ещё в Баку дождёшься столько самого настоящего, белоснежного, взаправдашнего снега?
С совершенно чистой совестью подружки оделись потеплее, и вышли на улицу. Несколько раз они возвращались домой, чтобы наскоро просушить промокшие насквозь вещи, да отогреть озябшие ладошки — снежки лепились и голыми руками тоже, потому как оставленные на батарее рукавички просто не успевали высохнуть. Впрочем, даже если бы и успевали — как можно было не побаловать руки такими редкими для южного города ощущениями?
Когда стало темнеть, Инка нехотя собрала портфель, и девочки, совершенно довольные собой и тем, как прошел день, расстались.
И тут вдруг приходит Инкина мама… Совершенно растерявшаяся Лиса недоумевала: что такого могло произойти? Неужели Инку замучили угрызения совести, и она сама решила во всем сознаться?
