Отчего-то мама заговорила во множественном числе. Получалось, что каждый из присутствующих должен был чувствовать себя виноватым. Но ведь остальные были не причём!
— Но они же не бесплатно, они же по рублю у нас сметану купили! — ляпнула Лиса, запоздало поняв, что лучше бы она этого не говорила…
Мама тут же прошла к телефону и теперь, сведя брови, грозно набирала номер. Понятно, что соседский. Потом она долго кричала в трубку разные слова про то, что взрослым должно быть стыдно обманывать ребенка, тем более что-то брать у него, когда он один дома. И что наша семья, в отличие от некоторых других, не спекулянты!
Лисе стало страшно, если бы кто сказал такое про неё — она бы просто умерла от стыда!
Через пару минут в дверь постучали. Пришла всё та же бабушка, с всё с теми же баночками. Одна баночка, правда, была уже открыта и мама, приподняв крышечку и заглянув под неё, недовольно поморщилась. Что-то непрерывно бурча, бабушка бросила недовольный взгляд в сторону девочки, выхватила поданную ей трёшку и ушла.
«Столичный салат всё-таки будет»… — отметила расстроенная девочка и ушла к себе. Всё равно с ней никто больше не разговаривал. Бойкот. Она знала, что и ужинать вместе с ней не будут тоже — накроют отдельно. Принципиально. Чтобы прочувствовала. И, что самое обидное, устраивать истерику по этому поводу запрещалось.
Вот так всегда.
С полчаса Лиса просидела в полной темноте, но потом в комнату зашел папа и легонько тронул за плечо.
— Иди и сейчас же извинись перед мамой. Плохо ей… в спальне она …
Папа плохого не посоветует. Девочка крепко зажмурила глаза, набрала в лёгкие побольше воздуха и пошла.
В маминой комнате тоже было темно. Мама лежала на краешке кровати, невидяще смотрела прямо перед собой и почти не дышала. Подходить к ней было страшно. Но куда деваться?..
— Мамочка, извини меня, пожалуйста… Я больше никогда не буду продавать нашу сметану… Никогда.
Мама не реагировала.
И тут в комнату вошёл брат. Очень вовремя вошёл.
— Вот не подозревал, что моя сестра — спекулянтка!
Её обижали… Теперь можно было выдохнуть, расслабиться и пустить горькую слезу. Девочка заморгала часто-часто. Жаль, что в темноте этого никто не мог увидеть. Но, после таких обидных и беспощадных слов, Лиса знала это точно, её обязательно пожалеют!
Но мама жалеть её не стала, а поднялась и прошла на кухню:
— Нет, что за люди, а?.. Знают, что никого дома нет, ребенок один, и всё равно смеют у неё что-то брать! Совсем совесть потеряли! Думают, что за свои деньги могут всё здесь купить! — потом она развернулась к дочери: — Ещё хоть раз им в этом поможешь, на меня не обижайся! Поняла?
