— А где мы? — вклинилась в разговор Хло, так и прижимающая Торуса к груди.
— На территории Казарм, — просветила нас Раравис, — нам, конечно, к командному пункту надо, но туда через изнанку не подобраться — защита стоит. Ну, ничего, мы сейчас быстренько прошмыгнем…
Представление Раравис о «прошмыгивании» оказалось несколько неожиданным — мы просто шли по территории, Раравис снисходительно кивала встреченным военным (а судя по выправке, форме и, самое главное, оружию — это таки были военные) и говорила: «Они со мной». Пока мы «прошмыгивали» я успела рассказать, чем же именно привлек мое внимание Дин Гиор, и почему мне так захотелось на него взглянуть.
Наконец мы добрались до одноэтажного здания, обошли его справа, Раравис легко вспрыгнула на парапет, опоясывающий здание, и стукнула в освещенное окно, задрапированное непрозрачными занавесками.
— Дядя Дин, дядя Дин! — позвала она.
Звук шагов, взметнулась занавеска, с щелчком открылось окно:
— Леди Раравис? — спросил мужской голос.
А я почувствовала, что стою с открытым ртом: мужчина в залитом светом оконном проеме был гладко выбрит и абсолютно лыс.
— А где борода? Косичкой? С бантиками? — послышался расстроенный голос Хло.
Комната за спиной мужчины грохнула здоровым мужским смехом, тот лишь страдальчески закатил глаза:
— Леди Раравис, Вы опять?
— Знакомьтесь, сотник хошутов Великого и Ужасного, Дин Гиор, — повела в его сторону рукой Раравис, словно не замечая недовольства, — и мои подруги. Обратите особое внимание, дядя Дин, это гемма Гала, проходящая инициацию, и она в ближайшие несколько дней отправится в Западный к Хранительнице.
— Мое почтение, гемма, — мужчина слегка поклонился и внимательно всмотрелся в мое лицо, — Вы позволите мне нанести Вам визит завтра?
— Пожалуй, — легко согласилась я, — боюсь, сегодня я к нему не готова.
Действительно, симпатичная синенькая пижамка, также выданная Линой, вряд ли была подходящим для серьезного разговора одеянием.
— Честь имею, дамы! — одарил нас улыбкой сотник Гиор и уже совсем было закрыл окно…
— А где же борода? — все больше расстраивалась Хло.
— Видите ли, дитя мое, — снова приоткрыл окно сотник, — её никогда и не было. Это была неуместная шутка одного обиженного человека.
— Жаль, — расстроилась Хло.
— Действительно, жаль, — очень странно отозвался сотник, и все же отступил внутрь комнаты, задернув за собой занавеску.
Путь обратно мы проделали молча.
— Кстати, Фарамант на самом деле — это его адъютант, — сказала мне Раравис перед тем, как мы разошлись каждая в свою сторону, — умный, импозантный мужчина, не то что некоторые бритоголовые…
