Рамзи неожиданно рассмеялся, и закончил за меня:
— Он же вер!
Я попыталась прикинуть, чем нам грозит побег Рыжика из семьи, но воображение отказывало. Что ж — будем решать проблемы по мере их поступления. А потом, после неожиданной мысли: «Хорошо, что у меня мальчишки — может проще будет» словно прорвало плотину и на меня хлынул поток чувств, мыслей, переживаний, в общем — всего того, от чего я так старательно пыталась отгородиться последние несколько дней. Я вспоминала характерные жесты, любимые словечки и фразы, как Мишка вздыхает по телефону, прежде, чем сказать: «Мама», как Андрюшка, пыхтя, тащит свою подушку в нашу кровать ранним утром выходного, как Сашка быстро клюет меня поцелуем на прощанье, прежде чем выйти за дверь. Будничные, ежедневные ритуалы и заботы: считать с Андрюшкой по дороге в садик столбики в заборе, привычно качая головой ставить сушиться Мишкины ботинки после того, как он побродит по лужам, собирать Сашке обед на работу: как они все сейчас там без меня? Помнят? Кто заботится о них? Кто отводит Андрейку в садик? Проверяет ли бабушка Мишкины тетрадки? А еще я ужасно злилась — на себя, за этот чертов отгул, за то, что хотелось отдохнуть, на виллу Линарис, по чьей вине меня и закинуло себя, даже на покойную Гиннивер — за то, что позволила себе так нелепо погибнуть. Мне хотелось кричать и плакать, разбить, как в детстве, чашку, хотелось проснуться и увидеть, что это все страшный сон. Горло сдавило спазмом, на глазах вскипали злые слезы, и я все прибавляла и прибавляла шагу, пока не услышала сзади встревоженное:
— Гала?
— Что?! — рявкнула я в ответ, и позорно разрыдалась, — Ненавижу! Ненавижу…
И опять я плакала, сев прямо посередине дороги и уткнувшись Рамзи в плечо, а он молча гладил меня по спине, и терпеливо ждал, когда я успокоюсь, чтобы сунуть мне в руки свой носовой платок.
— Прости, — выдавила я из себя, когда, наконец, смогла перестать всхлипывать, — боюсь, в ближайшее время я буду отвратительным спутником.
— Все в порядке, — отозвался вер, поднимаясь на ноги сам, и помогая встать мне, — это естественная реакция.
— Стадия агрессии, — согласилась я, снова шагая вслед за вером — в свое время я много читала про это. Жаль, что мне ничуть не легче от того, что я знаю, что происходит, и как это называется — но ничего, ничего не могу поделать.
— Иногда стоит не дергаться и просто плыть по течению, — философски отозвался вер, останавливаясь у чего-то, издали напоминающего лопату. На поверку «лопата» оказалась рекламным щитом. Надпись гласила: «Отель „Желание“. Любой каприз за ваши деньги». Стрелка указывала в лес, а рядом со щитом начиналась еле заметная, изрядно заросшая травой тропинка.
